Чужое тело

— На Ордынской трассе.

— Подъезжайте к бывшему посту ГИБДД на Толмачевском шоссе и там ждите. Не волнуйтесь, пост не работает уже несколько лет; ГИБДД вы встретите где угодно, но только не там. Придется подождать минут пятнадцать. Поставьте машины так, чтобы не маячили с дороги. Подойдет черный микроавтобус «Форд». В нем трое мужчин. Вас абсолютно не волнует, кто они такие и не поддельный ли у них регистрационный знак. Они все сделают сами, вас это не касается.

Я потребовал повторить, выслушал и отключился.

— Все правильно, — прокомментировала наш разговор Варвара. — Ее нельзя ни под домашний арест, ни в камеру. Крапивина покончит с собой в камере, понимаешь? И чем это грозит, тоже представляешь. Убийца будет разгуливать на свободе, а мы потеряем женщину. Крапивиной не навредят, не волнуйся. Сделают все, как надо. Единственная проблема — как объяснить ее отсутствие на работе в последующие дни. А также успокоить дочь. Но это ведь проще, чем избавлять мир от зла?

«Посланцы светлых сил» опоздали на пятнадцать минут и даже не извинились. Очевидно, путь держали издалека. Подошел темный микроавтобус, заехал на обочину и слился с кустами. Мы стояли тесной кучкой, мрачно смотрели. На вид обычные мужики — вроде тех, что чинят электропроводку или ремонтируют лопнувшие трубы. Да еще и немые.

Подошел один, кивнул, я сказал: «В багажнике», — и сунул ключи. Мужики все сделали сами. Крапивина брыкалась, над ней склонились, что-то сделали, и она обмякла. Безвольное тело аккуратно перенесли в микроавтобус. Потом мне вернули ключи, снова кивнули и уехали.

Мы смотрели, оцепенев, как тают в пространстве габаритные огни.

— Вот и все, — выдохнула Варвара.

— Как низко я пал… — прошептал Кривицкий. — Я работаю в полиции, а чем занимаюсь? Безропотно смотрю, как неопознанные личности бросают в машину задержанную, увозят в неизвестном направлении… А я всего лишь смотрю и ничего не делаю… Роман, а ты что скажешь? — толкнул он в бок коллегу из Ярославля.

— Ничего не скажу, — буркнул Губин. — Меня здесь нет. Мой разум ушел за поллитрой.

— Приезжайте в наш город еше, Роман, — сказал я.

Эпилог

Субботний снег бесследно растаял. Но к Хеллоуину снова лег — теперь окончательно и бесповоротно. Его навалило столько, что не справлялись ни люди, ни техника.

Музей работал. По залам блуждали люди — поодиночке и мелкими компаниями. Лариса, пострадавшая в ходе памятного налета, встала в строй и проводила экскурсию организованной группе. Она держалась, но иногда бледнела, опиралась на закрепленные предметы. За ней приглядывал Михаил — чтобы по первому сигналу прийти на помощь и подменить.

Позвонила Римма из офиса, сказала, что очень долго меня не видела и не слышала.

— Как-то странно все складывается, — задумчиво изрекла помощница, — я тебя почти не вижу. Ты больше работаешь у Якушина, чем в собственном агентстве, и я все чаще задаюсь вопросом: не пора ли начинать процедуру импичмента? Может, заглянешь?

— Загляну, — пообещал я.

— Но только в хорошем настроении, — предупредила Римма.

— А это зачем?

— Сам знаешь. Когда начальник в хорошем настроении, он кажется нормальным человеком. — И повесила трубку, заставив меня задуматься.