Секреты Лилии

– Замечательно. Приеду, оценю твоего красавчика, – подзадорила старушка. – До встречи.

– Пока, Ба.

Теперь, когда бабушка приедет, больше не останется скелетов ни в шкафу, ни под люпинами. Руслана откопала под листами шкатулку и вставила ключик в замок. Он идеально подошел.

Легкая грусть охватила душу Ланы, ведь давным-давно Натан спрятал в шкатулке фотографии, бередящие раны, и зарыл ключи, чтобы не возникло желания вспомнить старое. Руслана заглянула внутрь и вытащила письмо. Маленький клочок бумаги открепился от конверта и беззаботно опустился на колени Ланы.

При виде витиеватого почерка сердце встревоженно заметалось. Руслана развернула записку, смятую и перечитанную невозможное количество раз. Стертые буквы еще можно было разобрать, хотя в некоторых местах очертания расплылись.

Руслана не заметила записку раньше, видимо, от старости бумага прочно срослась с конвертом. Она вчиталась в затертые слова и сама не поняла, как слезы заволокли глаза и повисли на ресницах, из последних сил стараясь не сорваться.

«Мой любимый, милый Натан. Если ты когда-нибудь сможешь, то прости. Но у меня не осталось сил бороться. Я больше не хочу причинять тебе боль. Не хочу, чтобы ты и Кристина страдали по моей глупости. Болезнь съедает меня с безумной скоростью, и боюсь, скоро я не смогу сохранять разум даже на короткие мгновения. Поэтому мне лучше уйти. Уйти туда, где никто больше не умрет из-за меня. Но запомни, любимый. Я буду любить тебя и после смерти. Прощай. Твоя навеки. Лиззи».

Глава 24

Неприкаянные сердца

Русамия. Велидар. 1956 год

Эдуард пробегал пальцами по обнаженному бедру Вероники, мысленно смакуя каждую деталь: движение, вздох, стон, прикрытые глаза и распухшие губы. Напряжение, которое звенело в нем последние дни, отпустило, но чувство неудовлетворенности осталось. Он раздраженно шлепнул девушку по ягодице, и та довольно взвизгнула. Она лежала к нему спиной, белокурые волосы окутывали прелестное юное тело, но он хотел другого.

Эдуард заложил руки за голову и оглядел крохотную комнатку. Чистые, белые занавески, резной шкаф – напоминание о былом богатстве, и круглое зеркало на стене, в котором отражался его хмурый лоб и взъерошенные волосы.

– Обычно после занятий любовью человек расслабляется. – Вероника перевернулась на живот и искоса глянула на Эда.

– Меня озадачило, что ты так быстро сдалась, – солгал он. – Судя по нашим последним встречам, ты меня ненавидела.

Он уставился на небольшие, округлые груди. Но ничего не ощутил. Ему хотелось, чтобы Ника отвернулась. Тогда он мог представить другое лицо. Лицо, которое путало мысли, меняло местами рай и ад, «хорошо» и «плохо», долг и желание.

– Так и есть. – Девушка осторожно придвинулась к нему, словно боялась спугнуть. – Но представь, что есть нечто, чего ты отчаянно жаждешь и никак не можешь получить. Убеждаешь себя, что не нуждаешься в этом, всеми силами сопротивляешься соблазну, и неожиданно оно само падает в твои руки. От счастья сносит голову.

Ника приткнулась к его плечу и вздохнула. В ее дыхании прозвучала тоска, обрамленная мимолетным блаженством.

Эдуарду не надо было представлять. Он хорошо понимал Веронику, поэтому и пришел к ней. Чтобы получить хоть что-нибудь.

– У нас еще есть пара часов, – прошептала девушка ему на ухо. – Мама у подруги, придет не раньше восьми. А отец на работе. Он тоже всегда задерживается. Не спешит домой.

Ника укусила Эдуарда за мочку уха и улыбнулась, вложив в улыбку всю чувственность свою и очарование. Но он никак не отреагировал на робкое соблазнение.