Руслана натянуто улыбнулась.
– Я не буду у тебя работать, прости, – прошептала она и пошла домой.
Марк не окликнул ее, а она не обернулась. Так будет лучше. Вокруг него одни фотомодели, Лана не отвечает его вкусам. А то, что он себе придумал, глупости. Лучше остаться друзьями и не переступать опасную черту.
Только оказавшись в коттедже и захлопнув дверь, Руслана обнаружила, что истерла запястье часами в кровь. Злость накатила, как цунами. Она сняла несчастные часы и швырнула в угол зала. Стекло треснуло. А вместе с ним треснула броня Русланы.
Лана вытерла невольную слезинку и закрылась в спальне, так и не подняв с пола подарок Эдуарда. Морально тяжелый день навалился на нее в один момент. И едва она коснулась подушки, как глаза закрылись сами собой.
Руслана с трудом разлепила веки и со стоном потянулась. Спина онемела, шея затекла, и теперь каждое движение отзывалось болью. Она приподнялась и отцепила от щеки скомканный лист, который за ночь успел к ней приклеиться. Недоумение сменилось беспокойством.
Лана обнаружила, что лежит в мансарде. Она оглядела печатную машинку и море листов бумаги, разбросанных вокруг. На ней – ночная рубашка, в которой она заснула. А кончики пальцев сбиты в кровь, словно ими безжалостно стучали по клавишам. Голова закружилась, сердце заходило ходуном.
«Что происходит?»
Единственный вопрос так и не слетел с губ. Она не помнила, как поднималась в мансарду. Руслана вообще не помнила, чтобы просыпалась. И все же она здесь. И очень похоже, что всю ночь она печатала на машинке, для которой даже не удосужилась купить ленту.
Лана протянула руку и осторожно нажала на клавишу. Рычаг дернулся, но на бумаге не осталось следа. Краска высохла. Однако напечатанные листы, окружившие ее, словно стая полосатых птиц, доказывали обратное.
Руслана отодвинула стул и встала на онемевшие ноги. Кислорода не хватало. Она, как безумная, хватала ртом воздух, но не могла надышаться. Колени подогнулись, и Лана снова упала на пол. Дрожь сотрясала тело, от паники помутнел взгляд. Она подтащила к себе листы и нашла тот, где в углу стояла цифра 1.
Внутри ее догорало сердце. Слезы покатились по щекам, но Руслана читала, несмотря на боль и тоску, от которой хотелось кричать, пока не сорвешь голос. И буквы плясали перед глазами, воскрешая мертвую историю прошлого.
Глава 10
Печальная сказка
Русамия. Велидар. 1956 год
– Но почему?
Лилия не отрывала взгляда от брата, но он проигнорировал ее. Эдуард поправил темно-синий галстук перед зеркалом и нахмурился отражению. Поставил белый воротник, пригладил уложенные волосы. И словно не замечал умоляющих глаз Лили.
– Эд! – воскликнула она.