Охранник жил на одной из типичных для Рима двуликих улиц, где муниципальные многоквартирные дома соседствовали с роскошными палаццо. Дом Камприани, находившийся на задах крытого рынка, относился к числу наименее благополучных. Подъезд перегораживали припаркованные на тротуаре машины, а въезд на боковую улицу был перекрыт ограждением стройплощадки. Мельком взглянув на сумрачный вестибюль с неровными стенами, Данте объявил, что подождет снаружи.
– О’кей, – сказала Коломба.
– Держи мобильник включенным, чтобы я слышал ваш разговор. А еще лучше включи камеру.
– Ага, разбежался.
Дверь квартиры на пятом этаже открыла смуглая женщина лет сорока с покрасневшими от слез глазами. Йоани, прожившая с Камприани больше десяти лет, нетвердо стояла на ногах, и Коломба поняла, что та приняла какие-то успокоительные или перебрала с выпивкой. По всей вероятности, и то и другое. Тесная квартирка была завалена цветами и похоронными венками, а на стене в прихожей над печальной электрической свечкой висела фотография охранника. По работе Коломбе нередко доводилось навещать людей, которые недавно понесли утрату, но к такому не привыкаешь. Она не могла не размышлять о том, как отныне пойдет жизнь в этих домах, где привычный распорядок нарушился навсегда.
Несмотря на свое несколько помутненное состояние, первый, самый острый приступ горя Йоани, казалось, уже пережила. Она обнялась с Эспозито, который неуклюже принес ей соболезнования, после чего усадил ее на кухне и сказал, что им необходимо поговорить.
– Послушай, это наверняка пустяки, и нам жаль тебя беспокоить, но мы проверяем кое-какие детали убийства Уолтера. Есть пара моментов, которые мы хотим…
– Вас интересует та женщина, да? – заплетающимся языком спросила Йоани. Несмотря на заметный карибский акцент, по-итальянски она говорила отлично. – Так и знала, что без нее не обошлось.
Эспозито обернулся и взглянул на Коломбу.
– О какой женщине вы говорите? – спросила та.
Йоани молчала.
– Ну же, Йо. – Эспозито взял ее за руку. – Все останется между нами.
– Кому какое дело до слов кубинской шлюхи? – сказала Йоани, глядя в пустоту.
– Ты с кем-то об этом говорила? – спросил Эспозито.
– С толстушкой. Судьей.
«Спинелли», – без особого удивления подумала Коломба.
– И что вы ей сказали?
Йоани высморкалась и продолжила говорить:
– Все думают, что я была с Уолтером, потому что он меня содержал, но это не так. Я его любила. И ревновала.
Она рассказала, что в последнее время ее сожитель постепенно скатывался в депрессию. С тех пор как ему исполнилось шестьдесят, он чувствовал себя старым неудачником, впал в апатию и охладел к сексу. Но в последние две недели Камприани как будто снова стал мужчиной, в которого Йоани влюбилась на Кубе пятнадцать лет назад. Она особо подчеркнула, что на родине работала учительницей начальной школы, а вовсе не была проституткой.
ebooksa