Саша не спрашивает, откуда его собеседник так много знает о столь засекреченном расследовании. В криминальных кругах Максим – персонаж легендарный. Кто-то утверждает, будто он служил в одном из спецподразделений российской армии, кто-то – что в КГБ, а потом и в ФСБ. Достоверно известно только одно: где бы он ни появлялся, кто-то погибал страшной смертью. Но с Сашей этого не случится: сегодня у охотника в руках оливковая ветвь.
– А потом?
– Вернешься домой.
Домой.
Перед Сашиным мысленным взором появляются девушки в коротких платьях, цокающие каблучками по заснеженному Литейному, парни с блестящими от инея волосами.
– Значит, теперь твоя работа – возвращать блудных сыновей?
Максим улыбается: его собеседник почти попал в яблочко.
– В обмен на маленькую услугу.
– А поконкретней?
– Немая. Я приехал за ней.
Борец изумленно вскидывает брови, хотя удивляться нечему. Если Немая не столь легендарна, как Максим, то только потому, что большинство людей, имевших с ней дело, она убила.
– Она на меня не работает.
– Я в курсе, что ваше сотрудничество не постоянно. Но ты не раз прибегал к ее услугам. В том числе в Испании. Я хочу, чтобы ты помог мне вернуть домой и ее.
Лицо борца утрачивает гранитную собранность. Он привык к Немой так же, как привыкаешь носить в кармане заряженный пистолет.
– Это как-то связано с Коробкой?
При упоминании Коробки Максим напрягается. Ее давно никто так не называет, даже он. Даже Белый.
– Что ты знаешь о Коробке?
– Я тоже провел небольшое расследование. Людям рот не заткнешь. По слухам, она оттуда. А может, и ты тоже.
Максим не отвечает, и борец понимает, что ходит по тонкому льду. На бульваре дежурят его люди, да и сам он, бывало, убивал голыми руками. Но Максим – темная лошадка, и Саша не хочет его провоцировать.
– Мне так и не удалось ничего разузнать, – добавляет он. – Знаю только, что так называли какое-то место.