– Пожалуйста, не делай этого, – сказала Коломба. – Все, что хочешь, я тебя слушаю…
– Я должен был уже… – Муста снова запнулся. – Уже должен был это сделать. Взорвать себя, как только зашел в этот… ка… ка… кабинет. – Он указал ножом на секретаршу. – Я сомневался. Из-за нее… Не должна тут быть. Охранник мертв?
– Да. – У Коломбы болели руки и плечи. Прицел на лице Мусты колебался.
– Ты не знаешь, у него были… дети… внуки?
– Не знаю, но, скорее всего, были.
– Когда мы встретимся по ту сторону, я попрошу у него прощения.
Увидев, как Муста стиснул зубы, Коломба поняла, что он готов нажать на детонатор.
– Подожди! Пожалуйста! Одну минуту.
– Все займет только миг. Потом нам всем станет лучше. Поверь. Я… всего лишь хочу отдохнуть.
– Ты не можешь знать, как все будет. – Коломба прочистила горло, стараясь не выдавать ужаса. – Я уже через это проходила. Я находилась в ресторане, где один человек взорвал бомбу крупнее и мощнее, чем твоя.
– И осталась жива…
– Мне повезло. Как и тем, кто умер на месте. – Коломба старалась встретиться с парнем взглядом, но его глаза бегали в тысяче направлений. – А вот остальным… Один из тех, кто находился ближе всего к эпицентру, выжил. Но потерял руки и ноги. Другой умирал долго и мучительно. Ему разворотило живот. Смерть не будет быстрой, Муста. Ты будешь страдать. Мы все будем страдать. Ради чего? Я знаю, что ты не террорист.
Муста наконец взглянул на нее. Его глаза были полны слез.
– Я им не был, – пробормотал он.
– Мы можем найти решение.
– Слишком поздно! Я дал слово! – Муста выронил нож и вытер слезы. – Если я этого не сделаю, она… последует за мной… даже туда. Затащит меня в ад. – Он добавил что-то по-арабски, но Коломба его не поняла.
– Мы тебя защитим, – сказала она.
– Ты не можешь меня защитить. – Муста разревелся. Его утративший сонные интонации голос стал казаться детским.
– Муста, пожалуйста… отпусти детонатор. – Она опустила руки, и пистолет чуть не выскользнул из ее вспотевших ладоней. – Я не застрелю тебя, обещаю.
Муста невидящим взглядом посмотрел на нее, и Коломба подумала, что ей конец.