Роль последнего повелительного вопроса была показать Стасу, что у него нет выбора.
— А если я откажусь? — спросил Стас.
— Ты знаешь, что будет.
— А ты знаешь, что будет, когда вы начнете убивать захваченных вами людей?
— Только не пугай меня вашей спецурой, подполковник, — с показательным воинственным презрением воскликнул главарь террористов. — Я подстраховался на тот случай, если вы наплюете на жизни наших заложников.
— Неужели?
— Да. Если попробуете штурмовать, жертв будет гораздо больше, чем двадцать один человек. И лучше тебе не проверять мои слова на верность, подполковник.
Стас и не собирался. Он слышал по голосу, что «Алекс-1» не врёт.
— Такие дела не раскрываются за день или два, парень, — заметил Стас, закрывая папку с делом об убийстве Белкиной.
— Я знаю, — легко согласился террорист, — меня интересует… динамика и результативность. И каждые десять часов ты будешь звонить и отчитываться передо мной, подполковник.
Стас почувствовал толчок гнева внутри, но подавил его.
— Я буду ждать… — со зловещей насмешкой произнес парень, — и они тоже.
И он не выдержал. Стас все-таки обернулся, для того чтобы увидеть в открытой террористом двери людей, стоящих на коленях на полу. Они были раздеты до нижнего белья, их руки были связаны за спиной. Они были подчиненны и напуганы. Над ними, как палачи стояли двое вооруженных парней, с автоматами.
Стас перехватил выразительный и долгий взгляд молодой девушки. Её красные от слёз глаза глядели на него со слёзной мольбой. Он увидел худощавого мальчика лет десяти и перепуганную до ужаса светловолосую женщину лет тридцати двух.
— Спеши, — небрежно бросил террорист и с оглушительным стуком захлопнул дверь дома перед лицом Корнилова.
ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ
Воскресение, 22 марта. Примерно в это же время.
Мы парили под музыку, сливаясь в едином эмоциональном и вдохновенном порыве. Мне казалось, мы не скользили по льду, а летели над ним! Здесь и сейчас, под песню Leave a Light On, Тома Уокера, мы существовали за пределами этого мира, вне его границ. Мы были там, где не было правил и запретов. Была только музыка, сияющий белый лёд и наше легкое, как ветер, переполненное общим пламенным восторгом бесконечное движение! Мы плавно и изящно, подобно изменчивому и бесконечному течению воды, «перетекали» из одной фигуры в другую.
Мы были счастливы! Мы жили и горели! Мы оба царили в маленьком, но безграничном мире, в пределах ледовой арены.
Именно из-за этого я обожала свое фигурное катание! За эту уникальную возможность плыть, взлетать, взвиваться и парить, демонстрируя себя миру, через свои отточенные до идеала движения!
ebooksa