Благодаря раннему времени, дороги столицы были полупустыми и он довольно быстро добрался до дома Токмаковых.
Полиция ещё не сняла оцепление, продолжая отгонять голодную свору журналистов.
Стас специально припарковался подальше, чтобы не сразу обратить на себя внимание дотошных сотрудников СМИ.
Выйдя из машины, Корнилов прошел через оцепление и приблизился к дому.
За время отсутствия Стаса, шикарная загородная резиденция прокурора Вацлава Токмакова серьёзно преобразилась. И сейчас некогда фешенебельный коттедж со стильным экстерьером, двориком и привлекательной архитектурой выглядел так, словно пережил войну.
В каком-то смысле так и было.
Разбитые окна, на стенах дома темнеют выбоины от пуль. В снегу тусклыми бронзовыми бликами переливаются десятки гильз.
Переступив порог истерзанного стрельбой и перестрелкой коттеджа, Стас возрадовался, что с ним сейчас нет Вероники.
Глядя на измазанный кровью пол прихожей, россыпи автоматных гильз и разбитые пулями стены, Стас мог только ужаснуться, чтобы было с Лазовской, окажись он сейчас здесь.
Дом буквально «кричал» пережитыми здесь пугающими событиями. Даже Стас это ощущал, каким-то шестым чувством.
Корнилов осторожно прошел в холл на первом этаже. Под его ботинками похрустывали мелкие осколки стекла из выбитых окон.
На коврах засохли и потемнели смазанные багровые пятна и грязные следы от протекторов обуви малолетних террористов.
Глядя на них, Корнилов представлял, как вооруженные автоматами парни беспорядочно носились по дому, запугивая заложников и всё более ощущая себя загнанными зверьми.
Корнилов, от полицейских и пары человек из ЦСН, что остались в оцеплении, был наслышан о свидетельствах тех заложников, что могли кое-как складывать слова в предложения.
Стас неспешно прошел в просторный зал и остановился на пороге.
Сейчас здесь, в утреннем сумраке, расплывалась не естественная тишина.
Корнилов молчаливым взором обвёл богато обставленное помещение зала, задержал взгляд на перевёрнутых стульях, разбросанной по коврам еде и огромном темно-кровавом пятне, справа от торца стола.
Багровое, ещё не до конца засохшее и влажно поблескивающее, пятно казалось бездонным и несмываемым. Быть может из-за впечатляющих размеров, а возможно из-за того, что это отметина первой крови, пролившейся в стенах этого дома, после захвата Прохором Мечниковым и его друзьями.
Корнилов ещё заглянул в туалет, где предположительно, была застрелена Ирина Токмакова.
Когда он открыл дверь в уборную, картина случившегося ознаменовалась сразу несколькими красноречиво «иллюстрированными» этапами.
ebooksa