Я хотела, но не смогла договорить. Это было слишком тяжело и слишком жестоко.
— Хочет попробовать, как это, — тихо договорил за меня Брон, — жить без Стаса? Да?
Я тяжело сглотнула и молча кивнула, а потом с надеждой посмотрела на Брона:
— Так ты поможешь? Ты сможешь спрятать их, так чтобы им ничего не угрожало? Но, что бы Стас знал, где они!..
— Ладно, — хмыкнув, ответил Коршунов, — я посмотрю, что можно сделать… Но…
Он вздохнул и невесело усмехнулся.
— Подполковник Корнилов и так меня недолюбливает, как могла заметить, а после этого… Как бы он не вышвырнул меня из группы.
— Если он будет обвинять тебя, я всё ему объясню, — попыталась я успокоить Бронислава.
— Я сам все объясню, — чуть нахмурившись, с легким вызовом, ответил Коршунов, — это мое решение, мой поступок, и отвечать я буду сам.
Он посмотрел на меня и, слегка рисуясь, подмигнул.
— Что-нибудь придумаем.
Он достал ключи и указал мне на хэтчбек.
— Зови их, пора ехать.
— Спасибо! — поблагодарила я его.
— Пока ещё не за что, — серьёзно ответил Брон, — поблагодаришь меня, когда и если всё закончится хорошо.
— Как скажешь, — немного смущенно пробормотала я и направилась к автомобилю.
В эти секунды я ощущала невероятный прилив благодарности к Брониславу. Я ценила, что не смотря на риск вызвать гнев Стаса, он решился действовать втайне от него, чтобы сохранить его семью.
СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ
Воскресенье, 22 марта.
Он отчаянно старался не обращать внимание на гадкую смесь гнилостных запахов и спиртосодержащих средств. Эти миазмы насквозь, казалось, пропитали стены любой лаборатории СМЭ*(судебномедицинской экспертизы).