– Голод стоял у дверей. Грозил смертью. Дети ослабели, им нужно было есть, чтобы восстановить силы. Мне приходилось охотиться. И я шел, каждое утро, только…
– Охотиться было не на кого, – проговорил Вукашин.
– Дикие звери разбежались. Нужно было зайти дальше. Десанка не хотела отпускать меня, боялась оставаться одна. Я сказал, что пойду, может, доберусь до Журево, попрошу помощи.
Лицо Бояна исказила судорога. Оно страдальчески сморщилось, и Вукашин увидел, как из угла глаза выкатилась и побежала по небритой щеке слеза. Никогда прежде мужчины не плакали при нем, и вид некогда сильного, уверенного в себе человека, который не мог сдержать слез, потряс его едва ли не сильнее всего пережитого за последние часы.
– Я оставил их, я должен был… – срывающимся голосом выговорил Боян.
– В Журево есть люди?
Боян качнул головой: нет.
– Это маленькая деревня. Меньше нашей, меньше Владе. Пустые дома, заколоченные окна, закрытые ставни, ни животных, ни людей – все как у нас.
– Мы думали съездить туда. Но теперь уж…
– В одном доме я нашел соленое сало, в другом мешок муки, – не слушая Небойшу, рассказывал Боян. – Я все взял. Охотиться было бесполезно. Округа вымерла, даже птиц не слышно. Вы заметили?
Небойша и Вукашин посмотрели друг на друга: они не обратили внимания.
– Городские, что с вас взять. – Боян вытер лицо широкой ладонью. – Мне пришлось ночевать в Журево – обратно до темна я бы не успел. Зима, дни короткие, а путь не ближний. Я велел Десанке быть осторожной, только…
Он умолк, и Вукашин подумал, что он снова будет плакать, но ошибся.
– Когда я вернулся, дома был только отец. – Страшные, присыпанные болью, словно острым перцем, слова звучали безжизненно, но голос был тверд. – Он сказал, что не смог остановить Десанку. Сыну стало хуже, он бредил, Ана тоже, и Десанка металась от одного к другому, а сама уже была слаба, начала болеть. Потом наступила ночь, и пришли они. Отец говорил ей, чтобы не слушала, но… Я не знаю, устоял бы или нет. «Твои дети скоро умрут, и сама ты тоже умрешь, – говорили они. – Ты не сумеешь их спасти и сама отправишься следом. Разве это правильно? Разве ты не хочешь помочь? Что же ты за мать, если допустишь такое?» Десанка плакала, отец пытался успокоить ее, но не мог. А они все говорили, говорили… «Открой, выйди к нам и будешь жить, вы все будете жить». Вечная жизнь – вот что они пообещали.
– Она вышла.
– Отец хватал ее за руки, но она оттолкнула его, замахнулась ножом и ранила, когда он пытался не дать ей отворить дверь. Он лежал на полу и видел, как она взяла на руки нашего сына, подняла с постели Ану. Десанка отворила дверь и вышла, и они…
– Хватит, довольно, – мягко проговорил Небойша.
– Отец не видел, что с ними стало, когда они шагнули в ночь. Его старое сердце не выдержало, он лежал без памяти, когда я нашел его, вернувшись поутру. Он рассказал обо всем и умолял убить его.
– Убить?
– Он винил себя, что не сумел удержать Десанку. Но более всего… – Боян запнулся и продолжил: – Более всего отец боялся, что у него не хватит духу сопротивляться, когда они придут снова. Он не хотел стать одним из них.
ebooksa