Коридор заканчивался заколоченным пожарным выходом. Ринус написал на двери “
Единственный выход оставался там же, где вход, но под землей был проложен потайной туннель, который уводил беглецов на двести метров от сарая, в рощу за домом.
Йона разогрел в микроволновке замороженную лазанью и поставил на стол три тарелки. Наливая воду в стаканы, он рассказывал Люми о тренировках под руководством Ринуса. Однажды его сбросили в море в пяти километрах от берега: ноги связаны, руки скованы наручниками за спиной.
– Отпуск у моря, – улыбнулся Ринус, входя в кухню. Он выходил, чтобы отогнать машину Йоны в гараж-укрытие.
Ринус стал рассказывать Люми, что уже давно живет в Амстердаме, хотя его семья родом из Син-Гертруд на юге Нидерландов, недалеко от Маастрихта.
– На юге католики, они гораздо более религиозны, чем те, кто живет выше по течению, – объяснил он и стал накладывать еду.
– Как Патрик относится к твоим отлучкам? – спросил Йона.
– Надеюсь, он начнет хоть немного скучать. А вообще он не против ненадолго отделаться от меня.
– А я думал, ему по утрам подают завтрак в постель, – улыбнулся Йона.
– Я все равно рано встаю. – Ринус пожал плечами и стал смотреть, как Люми дует на дымящуюся лазанью.
– После искусствоведения – в полицейскую академию? – спросил он.
– Ни за что, – ответила Люми с коротким смешком.
– Твой отец тоже человек творческий. – Ринус коротко глянул на Йону.
– Да ну, – запротестовал тот.
– Ты нарисовал…
– Все, забыли, – перебил Йона.
Ринус беззвучно рассмеялся, глядя в тарелку. Глубокие белые шрамы на щеках и в углу рта походили на меловые штрихи.
После ужина Ринус повел гостей вниз. За занавеской оказалось полутемное помещение с окнами, забранными ставнями-люками.
Вдоль стены выстроились деревянные лари с оружием. Пистолеты, автоматы-карабины, снайперские винтовки.
Ринус объяснил тактику и субординацию в случае атаки, показал монитор и систему оповещения.