Лазарь

22
18
20
22
24
26
28
30

Дориан жалобно застонал, и Эмилия почувствовала, как он кончил – три тугие струи. Под ее ладонью была его мокрая спина. Дориан расслабился, тяжело скатился с нее и прошептал: “извини”.

– Просто невероятно, – устало сказал режиссер.

Эмилия опустилась на спину. Она невольно рассмеялась, но замолчала, заметив, что в студию вошел рослый продюсер.

Вошел и остановился у двери в своем черном дождевике. На могучих плечах лежал тонкий слой снега.

Эмилия похолодела, вспомнив, что он учинил вчера. Не глядя на продюсера, она выбралась из кровати и сняла с крючка халат. Сперма Дориана стекала у нее по бедру.

Эмилия не понимала, почему слова о запретном помещении оказали на нее противоположный эффект. Может, ей просто не понравилось, что с ней обращаются, как с ребенком.

Вчера, пока Ральф копировал карту памяти, Эмилия прогулялась по коридору, прошла мимо своей гримерки и остановилась перед железной дверью.

На месте замка зияла дыра. Эмилия подумала, что она только нагнется и заглянет внутрь, но вместо этого нажала на ручку и толкнула дверь.

Она подчинилась тому же чувству, что и ее первый партнер по съемочной площадке.

В помещении было темно, но слева, поодаль, что-то угадывалось.

В воздухе висел пыльный запах свежей древесины.

Эмилия включила фонарик в телефоне, и ярко-белый свет запрыгал по голым бетонным стенам.

В глубине под синим чехлом скрывалось что-то, что могло оказаться мебелью или ящиками.

Эмилия услышала, как режиссер разговаривает с обоими парнями в их гримерке, секунду поколебалась и проскользнула в хранилище.

Она взялась за угол чехла, но он оказался слишком тяжелым, одной рукой не поднять.

Эмилия положила мобильник на пол. Экран холодно светил прямо в потолок.

Обеими руками Эмилии удалось отвести угол чехла.

Она схватила телефон и направила свет на обнажившийся предмет.

На двух козлах стоял фанерный гроб.

На полу под ним лежала циркулярная пила и стояли две серые картонные коробки с гвоздями, железными уголками и задвижками, лежали стопки толстой фанеры.