Снаружи донесся резкий скрежет и поскрипывание – словно трактор скреб ковшом по асфальту.
Йона увеличил картинку в мобильном телефоне. Три овала оказались тремя кровавыми отпечатками пальцев.
Кто-то, кого тащили через порог, пытался ухватиться за дверной косяк.
Крови в тамбуре Йона не заметил, но отсюда совсем недавно вытащили ковровое покрытие.
На бетоне еще виднелись полоски клея.
Йона вышел на холодное крыльцо. Поодаль, возле белого промышленного здания, с тридцать ворон скандалили возле мусорного контейнера, который как раз со скрежетом поднимался в мусоровоз.
Сага вышла из-за угла пустого здания, помотала головой. Казалось, она с трудом удерживает слезы.
Несколько ворон опустились туда, где только что стоял контейнер, и теперь прыгали по земле.
Грузовик выкатился из ворот фирмы, продававшей отопительные и вентиляционные системы, и стал медленно заворачивать на Окервеген.
Йона бросился на дорогу, встал посреди полосы и знаками велел водителю остановиться.
Тяжелый грузовик замедлил ход, с грохотом подкатил к Йоне и с тяжким выдохом остановился.
Водитель свесился из окна.
– Какого хрена тебе надо? – заорал он.
– Я комиссар Государственного бюро расследований…
– Я что, нарушил закон?
– Вытащите ключ из зажигания и бросьте его на землю.
– Я тебе зарплату плачу…
– Иначе я прострелю покрышки, – закончил Йона и достал пистолет из кобуры.
Откинув тяжелый запор на мусорном контейнере, он открыл люк. В нос ударила густая вонь.
В самом низу, под старыми водоотводными трубками, кабельными ящиками и упаковкой, под мокрыми картонными коробками и треснувшим унитазом лежали шесть черных мусорных мешков.