– Папа никогда меня об этом не спрашивает, – простодушно признался мальчик. – Может, боится.
– Он не должен был помещать тебя сюда, – проговорила женщина, полная разочарования и ярости. – Не должен был этого делать.
– Я старался разрушить этот мир, но у меня не получилось. Но все равно я молодец, правда? – Джошуа хотел, чтобы его похвалили. – Я хороший мальчик.
– Конечно хороший, любовь моя.
Малыш огляделся вокруг.
– Я устал все время быть здесь, не хочу больше оставаться один, – признался он с несчастным видом.
Женщина взглянула на Милу, не зная, как ему помочь.
– Мама, я бы хотел умереть, – заявил Джошуа, ошеломив обеих. – Поможешь мне умереть, мама?
Душераздирающая просьба, когда она обращена к той, которая дала тебе жизнь. Но в сущности, подумала Мила, только мать может настолько сострадать сыну, чтобы убить его, если он просит. Но Мэри Морган не разбиралась в высоких технологиях и не могла такой просьбы исполнить.
– Я не сумею, милый.
– Пожалуйста.
– Мне очень жаль… – сказала она, едва сдерживая рыдания.
Мила ненавидела Паскаля за то, что он обрек ребенка на тюрьму, полную страха и насилия, ради самообмана, чистой иллюзии: словно бы никогда и не было той роковой минутной рассеянности, которая стоила мальчику жизни.
Но Джошуа не огорчился, услышав ответ матери: просто принял к сведению.
– Значит, ты просто пришла попрощаться со мной…
– Нет, я хотела, чтобы ты узнал, как я тебя люблю. Любила и буду любить всегда.
– Всегда? – чуть ли не изумился мальчик.
– Всегда, – подтвердила мать.
– Теперь, когда я это знаю, мне гораздо лучше, спасибо.
– Но я должна попросить тебя об одолжении… Я хочу, чтобы ты помог этой женщине.