Томас держал кольцо, глядя на него так, словно оно сейчас заговорит с ним. Затем прикусил губу. Еще один признак того, что он подбирает слова.
– Так что? – спросила я. – Какое остроумное изречение ты сейчас сочиняешь?
– Прошу прощения, дорогая Уодсворт. – Он подался назад, держа руку у сердца. – Я представлял вывеску на двери нашего агентства.
Я прищурилась.
– И?
– Пытался придумать, как его назвать.
Его тон был достаточно невинным, чтобы почуять неладное. Я ущипнула себя за переносицу. Я потихоньку превращалась в своего дядю.
– Пожалуйста. Пожалуйста, больше не предлагай комбинацию из наших имен. Никто не воспримет нас всерьез, если мы назовемся «Агентство Крессуорт».
Его глаза сверкнули озорством. Как раз этих слов он от меня и ждал, чтобы получить идеальный повод открыть свои намерения. Я ждала, затаив дыхание.
– Тогда что ты думаешь о «Кресуэлл и Кресуэлл»?
Его голос звучал обычно, но выражение лица уже изменилось. Он держал алый бриллиант, не отводя от меня глаз, как всегда высматривая малейшее колебание. Как будто он не был целиком моим.
– Одри Роуз, ты выйдешь за меня замуж?
Я оглядела комнату, ища опрокинутые бутылки или признаки крепких напитков.
– Я думала, что согласилась сто лет назад, – ответила я. – Это ты снял кольцо с моего пальца. Мне оно нравится на своем месте.
Он покачал головой.
– До меня дошло, что я никогда не просил тебя как следует. И потом эта катастрофа в церкви… – Он запнулся, глядя на кольцо. – Если ты передумаешь брать мою фамилию, я не возражаю. Я просто хочу тебя. Навсегда.
– Я твоя. – Я коснулась его губ, и у меня заколотилось сердце, когда он игриво прикусил мой палец. – Разве мало того, что за прошлый год мы набрались самых счастливых воспоминаний? Путешествовали и жили как муж и жена во всех смыслах этих слов?
– Мне это нравится. А если ты переберешь вина и будешь танцевать непристойные танцы, я умру очень счастливым.
Его бесстыдный рот растянулся в широкой улыбке. Он соскользнул с кровати и опустился на одно колено. С беззащитным выражением лица он опять протянул мне кольцо с алым бриллиантом. Сэр Исаак Мявтон, который до сих пор терпел нашу возню на кровати, махнул хвостом и спрыгнул на пол. Бросив на нас раздраженный взгляд, он выскочил за дверь. Наверное, решил, что с него достаточно признаний в любви.
– Одри Роуз Уодсворт, любовь моего сердца и души, я желаю провести с тобой вечность. Если ты примешь меня. Окажешь ли ты величайшую честь…