– И как, помогает?
– Без понятия.
– И что Алан рассказывал о своей жизни?
– Да особо ничего. Поначалу. Боялся, что люди прознают про него. Ему пришлось уехать из предыдущего места, где его поселили. Какие-то пацаны его отметелили.
– Я об этом слышала.
– Я вообще не знал, чего он там сделал. И мне плевать, честно. Он был классный парень. Шутник.
– А когда ты его последний раз видел?
– С неделю назад. – Берджесс почти докурил сигарету. Казалось, он все больше расслабляется. Вот он уже прислонился к стенке. – Он был… какой-то не такой, как всегда.
– В каком смысле – не такой?
– Не знаю, как сказать. Вроде как грустный. Я подумал – может, он какие новости получил дурные. Ну, типа кто-то умер из близких. Сказал, что больше не может приходить к нам на собрания. Сказал, что у него неприятности.
– А Инглисс об этом знал?
– Не, Ал тогда уже ушел. Инглисс, он всегда пытался как-то разговорить Ала, а тот был не из разговорчивых. Во всяком случае, не с капелланом.
– Он никак не намекнул, что у него за неприятности?
– Нет, – ответил Берджесс, – но…
Из дверей высунулся тучный бригадир:
– Все, Ли, кончаем перерыв. Сам знаешь правила.
– Дайте нам еще минутку, – попросила Джо.
– Мы тут делом занимаемся, – проворчал бригадир. – Одну минуту. Не больше.
И он снова нырнул внутрь.