— Теперь иди вперед. Прямо на кухню. Без резких движений.
И Джулиет пошла. Казалось, тело, сделанное из желе, растекается. Даже если она решит сопротивляться — ударить его локтем под ребра и бежать, или обернуться, схватить за руку с ножом и укусить, — просто не сможет. Все силы сейчас уходили на то, чтобы удержаться на ногах.
Значит, он все-таки ждал ее во тьме. Терпеливо дожидался, пока уедет машина. А потом шагнул в дом за ней следом, прежде чем она успела закрыть дверь.
— Мой парень спит в спальне, — едва слышно, надтреснутым голосом произнесла Джулиет. — И вот-вот проснется.
— Нет у тебя никакого парня. Вы расстались четыре месяца назад, помнишь? Ты еще написала очень трогательный пост.
— Что вы со мной сделаете? — Ее глаза заволоклись слезами.
Они вошли на кухню. В темном окне Джулиет увидела свое отражение, и за спиной у себя — мужской силуэт.
— Не плачь. Сегодня твой день рождения, верно? — Он подтолкнул ее к кухонному столу. — Садись.
Стул тонул во тьме. Если она сядет — наверное, уже не встанет. Пока остается на ногах, у нее есть шанс. Можно вырваться и броситься бежать. Можно начать сопротивляться. Схватить что-нибудь, ударить его и…
Вдруг она ахнула от острой, ослепляющей боли в шее.
— Порез совсем неглубокий, — прошептал мужчина ей на ухо. — Могу и глубже.
Джулиет осторожно села на стул. Всхлипнула еще раз, и еще. Она плакала почти беззвучно и не могла остановиться. По шее стекала за воротник липкая струйка крови.
— Постарайся успокоиться. Вот, попей. — Он отпустил ее руку и поставил перед ней бутылку минеральной воды.
Она открыла крышку и сделала пару глотков. Поставила бутылку на стол.
— Так лучше? — спросил он.
— Пожалуйста, не делайте мне больно!
Он молчал — не шевелился и не произносил ни слова. Только держал у ее горла нож. И по-прежнему сжимал ее плечо. Не заснул там часом? Джулиет снова задумалась о том, чтобы вскочить, дать ему ногой по яйцам и броситься бежать.
Слегка дернула головой.
— Не шевелись.
Она застыла.