Майнеры

– Так дайте антидот, быстрее, он мне нужен трезвым, прямо сейчас.

– Надолго? – спросил хирург, открывая шкаф с сотнями стеклянных баночек.

– Три минуты. – Он посмотрел на Дениса, словно желая удостовериться, не передумал ли тот.

– Ладно, полкубика налоксона, – сказал хирург вполголоса, хотя по его напряженной позе, сжатым губам и недовольному лицу было видно, что он против такого шага, но ничего поделать не может. – Вы же понимаете, Сергей Николаевич, что…

– Давай коли, Лазарь! – прикрикнул Гурко. – Это мои проблемы!

– Проблемы ваши, а резать мне, – злобно заметил хирург по имени Лазарь. Тем не менее он безропотно выполнил указание начальника, вставив шприц в вену. – Через пару минут придет в себя, – сказал он, вынимая иглу.

– Свободен, – сказал Гурко. – Я позову, как понадобишься.

Лазарь, сгорбившись, вышел из медблока.

Денис почти сразу почувствовал себя лучше, жизнь возвращалась к нему на глазах: лицо порозовело, руки перестали дрожать, и вместо предательской немощи в них появилась сила, голова прояснилась. Он с удивлением обнаружил, что помнит чуть ли не каждую мелочь своего пребывания в карцере, а когда память высветила его последние часы нахождения в наркотическом бреду, он испугался, что мог наговорить лишнего. И хотя здесь вряд ли был кому-то интересен безвестный Поляк, о котором он, кажется, упоминал, лучше бы ему держать язык за зубами.

Он свесил ноги с каталки, удивительно, но только сейчас он заметил и осознал, что вся одежда с него исчезла и он сидит совершенно голый, причем ему самому это не кажется чем-то из ряда вон выходящим.

«Видимо, еще действуют наркотики», – решил Денис.

– Говори, – сказал Гурко. Его мощные челюсти двигались как у бульдога – желваки ходили ходуном.

– Дайте мне одежду, – сказал Денис.

– Чего?! – Гурко повернул к нему свою бычью голову.

– Одежду, – повторил Денис.

– А трюфелей с шампанским тебе не дать? Проснулся? Давай говори, и я решу, одежду тебе или что-нибудь еще.

– Если они подслушивают, – Денис кивком подбородка показал на дверь, – вам придется поделиться. И… как я могу здесь что-то показать? – Он развел руки, демонстрируя все, чем наградили его природа и отец с матерью, почившие в пасти безымянной акулы-убийцы.

Гурко хоть и не обладал какими-то псевдоинтеллигентскими комплексами стыдливости, все же отвел взгляд. Парень говорил дело. Если подручные подслушают, о чем ему тут собирается поведать пациент номер 345, могут возникнуть проблемы – ведь они стоят за дверью и ждут, они уверены, что операция продолжится, еще ни разу не случалось задержки или тем более отмены начатой процедуры.

Гурко покосился на дверь.

– Нет, – сказал он тихо. – Или ты говоришь, или мы начинаем.