– Та, что ждала в приемной?
– Да. Она к тебе подходила? Что-то спрашивала?
– Один раз подходила, комиссар.
– Чего хотела?
– Спросить, где уборная.
– Значит, пошла в туалет?
– Да-да, я ее даже проводил.
– А ты не заметил чего-то странного?
– Не знаю… – Катарелла покраснел.
– Что значит «не знаю»? Или да, или нет!
– Откуда мне знать, что синьора делала в уборной… Слышал, что воду спустила, но…
– Я не о том, что она там делала! Может, что-то было, пока вы туда шли!
– Совсем упустил из виду, комиссар.
– Ну хорошо, иди.
– Разве что грохот…
– Какой грохот?
– Поскольку у вышеупомянутой синьоры была в руке какая-то торба из холста, упомянутая торба в тот момент, когда вышеупомянутая синьора входила, ударилась о дверной косяк, произведя упомянутый звук.
Монтальбано так и подмывало вскочить и треснуть Катареллу как следует.
– И каким он был, этот упомянутый звук?
– Будто железяка какая, что ли. Я еще подумал, что бы это могло быть? Может, прут железный, или подкова, или какая статуэтка. Или…