– Я никого не видела, – спокойно ответила Мэрисол. – Но не удивилась бы. У мистера Миссинджера вполне здоровый аппетит в плане секса, а миссис Миссинджер была довольно скучна в этом смысле. Я прекрасно понимаю, что не единственная, с кем он проводил время. Нам было хорошо, но я прекрасно знала, что он не станет разводиться с женой ради меня.
– А если бы он это сделал, – произнес Трембли уверенным голосом, словно собирался расколоть Мендес на следующем вопросе, – вы бы точно смогли купить более одного тако у уличного продавца.
Мэрисол взглянула на него с презрением, явно начиная злиться.
– Я уже рассказала вам все, что знаю, включая вещи, которые мне неприятно обсуждать с посторонними, – прямо сказала она. – Думаю, с этого момента мне потребуется адвокат.
Райан встал и Трембли последовал его примеру. Допрос больше не мог продолжаться, и они выкачали все, что было возможно к этому моменту. Больше она ничего им не скажет.
Джесси, расстроившись, откинулась на спинку стула. Все же она была впечатлена. Алиби Мэрисол было практически невозможно подтвердить, но и принять ее за преступника сложно. Она подтвердила, что врала, но не убивала. Фактически, признание проступка тесно переплеталось с заявлением о невиновности в смерти Виктории Миссинджер. Вариантов было всего два. Либо Мэрисол Мендес говорила правду, либо она была гораздо более изощренным убийцей, чем казалось Джесси.
Детективы вышли из комнаты и Трембли направился в туалет.
«Неудивительно, что он так сильно давил на нее. Явно спешил».
– Как-то не особо, – обратилась она к Райану. – Я все ждала, когда же наступит момент с Перри Мейсоном, но зря.
– Да уж, – согласился Райан. – Часто подозреваемые признаются только тогда, когда их уже арестовали или понимают, что этого не произойдет. Мэрисол Мендес прекрасно вписывается в золотую середину. Имеет смысл все отрицать.
– И что теперь? – поинтересовалась Джесси.
– Выдвинем обвинения, – уверенно сказал Райан, хотя она и не ожидала такого поворота. – У нее нет алиби, и она солгала о своем местонахождении. По факту, она создала поддельное алиби, чтобы скрыть факт своего присутствия в Лос-Анджелесе. У нее был роман с мужем жертвы, так что мотив имеется. У нее был доступ к дому. Она знала о том уголке в домике у бассейна, где было обнаружено тело. Она знала, где хранится пылесос, и могла удалить все следы. Она знала, что у Виктории диабет и, вероятно, неоднократно видела, как та ставила себе уколы.
– Она довольно настойчиво отрицает все, – произнесла Джесси. – Ты совсем не веришь ей?
– Ты же криминальный психолог, Джесси, не я. Поэтому я не стану делать из себя поведенческого эксперта, – ответил он. – Но, основываясь на доказательствах, нам и не нужно признание. Должен посоветоваться с окружным прокурором, но, думаю, у нас достаточно косвенных улик, чтобы передать дело в суд. Также, не забывай о намеках своего любимого друга, сидящего в Норуолке. Богиня справедливости не довольная своей судьбой. Все идеально.
– Наверное, – неохотно признала Джесси. – Но я не уверена, что она сама сделала это. Ты правда считаешь, что Майкла Миссинджера пора вычеркнуть из списка?
– У него алиби. Мина Кналлсен подтвердила, что он действительно был с ней, и у нас есть видео, подтверждающее это.
– Он мог все сделать через Мэрисол, – предположила она.
– Мог бы. Но если бы он пошел на подобное, готов поспорить, она бы сразу сдала его, лишь бы сбить срок.
– И когда она может решиться?
– Возможно, в ту же минуту, когда мы предъявим обвинения. А может и после ночи, проведенной в тюрьме. Как вариант, никогда, если действительно любит его, – ответил он. – Ладно, мне пора подготовить все необходимые документы. Но я считаю, что стоит забрать выигрыш. Редко все проходит так легко. Думаю, на этот раз нам повезло.