Мистер Джиттерс

Я вернулась домой из библиотеки и обнаружила, что вся наша квартира – нет, вся моя жизнь – аккуратно упакована в коробки, подписанные моим именем. Когда я наконец увидела Нолана посреди этого картонного лабиринта и спросила, какого черта тут происходит, он лишь бросил на меня короткий взгляд и сказал:

– Ой, я разве не говорил тебе? Утром мы улетаем в Париж. На следующей неделе я начинаю съемки нового фильма.

Затем он вернулся в свой кабинет, безмятежно напевая проклятый джаз, который я успела возненавидеть.

Ой, я разве не говорил тебе? Действительно. А что такого? Я почувствовала, как кровь закипает в жилах. Еще чуть-чуть, и я готова была взорваться. Стало трудно дышать. А он даже не задержал на мне взгляда, чтобы что-то заметить. Даже не посмотрел в мою сторону.

Ну посмотри же на меня!

И тогда я ушла. Уж это он, наверное, заметил.

К тому моменту, когда машина остановилась у нашего дома, я уже успела составить список оптимальных фраз для Нолана. Вроде «Я слишком остро среагировала», и «Мне не следовало уходить», и «Ты был прав». Списки помогают мне не сболтнуть лишнего перед Ноланом и не ухудшить и без того паршивую ситуацию.

Глубокий вдох. Выходим из машины.

«Слоновая кость» – красивая мрачная махина. Довлеющее десятиэтажное здание, украшенное резьбой по камню в стиле ар-деко. Я легко могла представить, как по ночам из лобби такого дома выбегают флэпперы[3] с ярко накрашенными губами и устремляются на поиски джина и веселых приключений.

Нолан помешан на двадцатых. Он обожает музыку, искусство и декаданс той эпохи. И конечно же, архитектуру. Все дома, в которых мы когда-либо жили, – наглядное тому подтверждение. Как-то раз он с грустью признался, что мечтал бы оказаться в 1920-х и увидеть зарю кинематографа – чтобы создавать кино с самого начала. Помню, меня очень удивили его слова. Нолан нечасто делится своими несбыточными мечтами.

– Ты забыла сумочку.

Ларри стоит рядом и протягивает мне сумку с таким видом, будто мы незнакомцы в поезде. Он выполнил поручение Нолана, поэтому мысленно он уже где-то в другом месте. Со стороны и не скажешь, что он знает меня с пеленок. Они с Ноланом вместе учились в колледже – еще до того, как Ларри промахнулся с крупными инвестициями и обанкротился. Возможно, раньше – до того, как ему пришлось обратиться к Нолану за работой, – Ларри был другим, но я все равно не могу представить их друзьями. По мне Ларри настоящий Ренфилд[4].

Я беру сумку и уже собираюсь зайти в дом, но тут замечаю, что Ларри идет за мной.

– Куда ты собрался? – спрашиваю я.

– Посмотреть, как там Нолан. Он не взял трубку, когда я звонил.

– Ларри, он в порядке.

Мы оба знаем, что это не так. Если бы все было хорошо, Нолан не стал бы присылать сообщение, а просто позвонил бы Ларри.

«На кой черт мне тратить десять минут на идиотскую переписку, если можно обойтись двадцатисекундным телефонным звонком?»

Да. Все очень, очень плохо.

Окна нашей квартиры на самом верхнем этаже «Слоновой кости» горят ярче всех. Нолан ждет меня, и я не хочу выяснять с ним отношения при посторонних. Но Ларри застыл в нерешительности и все никак не уйдет.