Он догнал старшего инспектора уже в холле – тот, раскланявшись с явно знакомой медсестрой, безошибочно направился к лифту
– Знаешь ее?
– Ага. Она меня штопала в свое время.
– И как заштопала? Удачно?
– Не завидуй, малыш. Пойдем-ка…
Так же безошибочно – старший инспектор прошел по коридору, постучался в дверь, на которой значилось
Инспектор постучал, и не дожидаясь разрешения – толкнул дверь.
Профессор Феликс Андре Стоун, наполовину англичанин, наполовину француз – был невысоким, худощавым, с короткой, мушкетерской бородкой и красивыми руками – его пальцы постоянно находились в движении как у карманника. Но больше двух тысяч подданных Ее Величества знали, как точны могут быть эти пальцы – профессор был специалистом по кардиохирургии, на его счету было несколько изобретений и новых методов лечения. Поговаривали, что одно из них – может в будущем, лет через десять – сделать профессора лауреатом премии Ласкера.
– Инспектор… не ожидал вас увидеть.
– Так уж и не ожидали.
– Ну…
Стрейд сразу перешел к делу – в таких случаях он действовал с грацией громилы.
– Что скажете про… Элис Фишер… она ведь у вас…
– Да… – профессор негромко хлопнул в ладоши – я оперировал ее, не с самого, Правда, начала. Признаюсь, я начал думать о том, чтобы принять иврит.
– Вот как?
– Я не знаю, как она осталась жива. Нож задел сердце. К счастью, он оставался зафиксированным в ране, и она вовремя попала на операционный стол, нам удалось не допустить коллапса. Чудо, просто чудо.
Сержант Брайан Кёниг достал блокнот, открыл на свободной странице, протянул профессору.
– Не могли бы вы рассказать нам про нож?
– Что именно рассказать? Вы же изъяли его.