— Вот я тебя скалкой! Будешь с матерью играть, — и она сделала вид, будто тянется за скалкой.
— Все, все. Больше не буду, — заверил Тортай. — Ну а ты как? Поедешь в гости к свату? — И в глазах его сверкнули озорные огоньки.
«Да что с ним? Утром был сам не свой, а теперь радуется неизвестно чему? Жена не хочет возвращаться домой, а ему веселье», — забеспокоилась Катша, а вслух сказала:
— Поеду. Что же делать.
— Поезжай, поезжай, — лукаво сказал Тортай. — Пойдем со мной на ток. Там я тебя на попутную машину устрою.
— А ну выкладывай: что случилось? Может, ты обидел кого? — не выдержала Катша.
— Я? Да разве я могу обидеть? Это фокусы твоего свата. Говорит, пока не приедет Катша, дочку не отпущу. Дело у него к тебе есть, очень важное. Вот ты с ним и поговори. Поговори, как ты умеешь. Смотри, и вернешься с невесткой, — и Тортай загадочно улыбнулся.
Да, пока она не увидит все собственными глазами, с ней так и будут говорить сплошными загадками.
— Я готова, — сказала она, вздохнув.
— Ты что? Так и собираешься ехать? — удивился сын.
— А что? Не к чужим еду, — в свою очередь удивилась Катша.
— И все же к своим сватам! Пусть увидят, какая ты нарядная. Не бедная родственница, в общем. Это очень важно, поверь мне.
Она послушалась, надела любимое платье с блестками, на голову повязала японский яркий платок и обула новые, очень неудобные, лакированные туфли.
— Ну вот теперь ты у меня самая молодая и красивая. — И этот негодник, конечно, опять не обошелся без шутки: — А если ты еще накрасишься да брови подведешь, сваты и вовсе попадают.
— Ну довольно. Попридержи язык, с чего это ты разошелся?
Возле тока в ожидании погрузки выстроилась вереница грузовых машин; в кабину одной из них Тортай и усадил свою мать.
— Влюбится в тебя какой-нибудь старикашка, вези в аул. Мы его тут пристроим сторожем на ток, — даже сейчас не унимался Тортай.
«Нервничает, вот и несет всякую чепуху», — отметила Катша и вздохнула.
— Неужели ты разучилась понимать шутки, мама? Честное слово, больше не буду. В общем, всем привет… Ну, а если невестка твоя заупрямится, не уговаривай, ладно? Как-нибудь проживем.
В кабину вернулся шофер, и Тортай захлопнул дверцу со своей стороны. Машина тронулась, переваливаясь на ухабах. Под колесами заклубилась рыжая едкая пыль. Она устилала дорогу толстым ковром, мягкая, точно пудра.
ebooksa