Штормовое предупреждение

22
18
20
22
24
26
28
30
* * *

Одиннадцать секунд спустя Карен Эйкен Хорнби нажимает кнопку лифта и слышит, как за спиной с тихим свистом закрывается дверь адвокатской конторы “Рамнес и Эк”.

59

Всю дорогу от Дункера до паромной переправы в Турсвике она сидит с наушником мобильного телефона в ухе, которое болит все сильнее. Сперва пробует связаться с Эйлин, та не отвечает. Потом звонит Марике. Рассказывает о своем визите к Бу Рамнесу в адвокатской конторе и о том, что Эйлин забрала из полиции заявление. Как и ожидалось, Марике разражается невнятным потоком датских ругательств, сдобренных несколькими словечками, каких Карен, к своему удивлению, в жизни не слыхала, и обещает немедля поехать в мастерскую и поговорить с Эйлин.

— Думаешь, она пойдет на попятный?

— Не думаю. Вряд ли, когда так много людей знает. Но обещай, что позвонишь, если не застанешь ее.

— Буду там через полчаса.

— Да, во всяком случае, его коллеги теперь знают, что он избивает жену, — мрачно говорит Карен. — Может, на время это его уймет.

— Тебе за это не достанется?

— Возможно, и достанется.

* * *

Карен не ошиблась. Не успела она добраться до съезда на Равенбю, как позвонил Юнас Смеед.

— Ты совсем с ума сошла? — рычит он. — Я потратил двадцать минут отпуска на разговор с Вигго Хёугеном. Если бы я не сумел его успокоить, ты бы получила нагоняй.

— Он сволочь.

— Хёуген?

— Бу Рамнес. Да и Хёуген тоже, — добавляет она. — Ты понимаешь, что адвокат Рамнес пытался вчера ворваться ко мне в дом и избил моего друга?

— Я знаю, что он там был, позвонил в дверь и хотел поговорить со своей женой.

— Ее там не было.

— И я знаю, Рамнес утверждает, что в доме не был. Напротив, его встретили таким толчком, что он повредил колено. Скажи спасибо, что он не заявил в полицию по поводу избиения. Звонить в дверь никому пока не запрещено.

— Он пытался ворваться, говорю тебе. Лео его остановил.

— Ты имеешь в виду бомжа, который сидел за нанесение телесных повреждений? Как я понял, он живет у тебя. Чертовски серьезно, Эйкен.

— По крайней мере, он теперь не бездомный, верно?