Притворись моей сестрой

– Ну что, – спросил он сестру, – тебе понравилась игра?

Та улыбнулась.

– Хотелось бы, чтобы ты в ней более активно участвовал, – ответила девушка, и все родственники расслабились.

– Да, игра у меня не шла, – признался Брайан. – Правильно, что тренер редко выпускал меня на площадку.

– Ну, может, у него есть любимчики, – предположила Джоди, давая Брайану возможность выйти из ситуации так, чтобы не ранить свое самолюбие.

– Дело не в этом, – ответил он и с тоской посмотрел на брата. – Я действительно плохо играю.

Дженни положила руку на его плечо, чтобы поддержать. Это было первое инициированное ей самой прикосновение к кому-либо из новых родственников. Родители были правы – не надо форсировать события. Они должны были дать девушке столько времени на адаптацию, сколько ей было нужно.

Двенадцать лет – это все-таки не один день. Было бы глупо предполагать, что влияние Джонсонов исчезнет в течение месяца.

– Ты какую пиццу любишь, Джен? – спросила мама. – Мы обычно берем две супербольшие, и чтобы начинки на каждом кусочке были разными. Чаще всего берем половинку просто с сыром, половинку с пепперони, половинку с гамбургером, а последнюю – микс всякой всячины. Но ты можешь выбрать ту, которая тебе больше нравится.

– Мы не едим пиццу, – ответила девушка. – Мама не доверяет фастфуду.

«С каким удовольствием я бы тебя саму сейчас засунула в печь для выпекания пиццы, чтобы немного спесь сбить», – подумала Джоди.

Дженни и сама знала, что бы сказала бы настоящая мать, если бы сейчас все увидела. «Неужели я воспитала тебя так, чтобы ты поступала подобным образом? Я верю в хорошие манеры! Я считаю, что с людьми надо быть вежливым! Надо думать, перед тем как говоришь. Что с тобой? Думаешь, что я горжусь тобой и твоим поведением? Совершенно нет. Так что давай исправляйся».

Прошлой зимой, когда Дженни узнала собственную историю, она решила никому ни о чем не рассказывать. Решила, что будет оставаться Дженни Джонсон. Но долго жить во лжи не получилось – она обо всем рассказала. Поэтому сейчас придется забыть о Дженни Джонсон, чтобы душой и сердцем стать Джен Спринг.

Но подобное существование тоже было ложью. Каждая клеточка тела противилась этому. Каждый раз, когда она делала что-нибудь хорошее, например шла навстречу Брайану, после этого делала два шага назад, заявляя, что ее настоящая семья живет не в Нью-Джерси, что эта семья более правильно питается и что ее настоящим отцом является человек в Коннектикуте.

Но семья Спринг не виновата в том, что случилось. Ее увезла Ханна.

День наконец-то подошел к концу, и в доме выключили свет. Дженни накрылась с головой одеялом в комнате с совершенно незнакомым человеком, уткнулась лицом в подушку, которая и пахла не так, как пахнет домашняя, и была не такой мягкой, после чего горько и беззвучно расплакалась.

Когда она проснулась, ее лицо было мокрым от слез. На часах – половина двенадцатого ночи. Дженни накинула на себя халат и вышла в коридор.

Мистер и миссис Спринг сидели на кухне и пили что-то горячее из кружек.

– Привет, дорогуша, – сказал мистер Спринг.

Девушка попыталась улыбнуться, но не смогла.