– Вы – хорошая семья. Вы – очень хорошая семья. Вот только я не такая хорошая, как вы.
– Только подумай, что ты делаешь с матерью! Представь, что у нее в душе творится! Ты во второй раз ее бросаешь, потому что где-то в другом месте тебе веселее – Джоди вцепилась в раму кровати, чтобы не вскочить и не схватить сестру за горло. – Ты просто испорченная! Ты была испорченной и избалованной в трехлетнем возрасте, а теперь стала испорченным и избалованным подростком! Ты хочешь уехать, потому что у Джонсонов дом лучше и удобнее. Там у тебя будет своя ванная комната. Вот в чем все дело! Ты устала ждать в очереди, чтобы помыться в душе!
Дженни долго молчала.
– Я надеюсь, это не так, – ответила она дрожащим голосом. – Надеюсь, я все-таки чуть лучше той, за которую ты меня принимаешь.
Ее голос звучал, как у обиженной трехлетней девочки, которая хочет, чтобы ее взяли за ручку. Джоди вскочила, одним прыжком перепрыгнула узкую ковровую дорожку, лежавшую между их кроватями, и легла рядом с сестрой поверх ее одеяла.
– А мне казалось, у нас все идет так хорошо, – сказала она. – Казалось, что мы становимся счастливыми.
Их тела разделяло лишь одно тонкое одеяло. Но это только видимость – между ними была стена.
– Ты притворялась? – спросила Джоди.
Дженни лежала, не двигаясь, и молчала.
– Я вот что тебе скажу, – произнесла Джоди неожиданно осипшим голосом. – Мы точно не притворялись. Мы были действительно счастливы твоему возвращению.
XIX
Девушка сидела на своей кровати по-турецки и смотрела на то, как сестра вынимала вещи с полок, свободное место на которых Джоди так по-детски оптимистично и доверчиво еще не так давно готовила.
Дженни уже набила три чемодана, но оказалось, что туда влезают далеко не все вещи, и принялась складывать стопкой аккуратно сложенные свитера в бумажные пакеты для продуктов.
– После твоего отъезда наша жизнь точно не будет такой правильной и аккуратной, как твои вещи, – сообщила Джоди. – Думаешь, мы будем тихонько лежать, как свернутые свитера, разобранные по цветам? Ты вообще считаешь, все это честно? Ты думаешь, что была к нам добра?
Дженни не хотела смотреть сестре в глаза, поэтому повернулась к окну. Был теплый и очень ветреный день. Ярко светило солнце, на небе не было ни облачка. Не погода, а просто подарок. Такое ощущение, что окружающий мир говорил: «Посмотри кругом! Все в этом мире так, как было раньше. Везде любовь, все идеально, все так хорошо. Возвращайся скорее домой. Мы тебя ждем!»
Когда девушка позвонила родителям в Коннектикут с сообщением, что получила разрешение к ним вернуться, мама с папой говорили приблизительно то же, что Джоди: «Надо быть честным. Ты должна приложить силы, чтобы прижиться в своей биологической семье. Все надо сделать правильно…»
А потом мама замолчала и после паузы прошептала:
– К черту все это. Возвращайся домой.
Чтобы Дженни ни выбрала, она могла быть честной и справедливой только по отношению к одной семье из двух.
Девушка размышляла, каково живется детям разведенных родителей, в случае если им самим приходится выбирать, с кем оставаться. Жить с мамой или с папой? Масса детей была вынуждена принимать подобное решение. С каким родителем остаться? Кого из двух людей наказать?
ebooksa