— Знаешь, заведение, где его задержали вчера, не то место, где он обычно крутится… — заколебался Кребс.
Циммерман отреагировал не сразу.
— Мне кажется, ты знаешь о нем гораздо больше, чем сказал мне. Но это мы еще обсудим. Теперь бы я хотел знать, где он обычно встречается со своими дружками.
— В дискотеке «Зеро». Мне пойти с тобой?
— Не надо. Я загляну потихоньку.
— Ты меня разочаровала. — Вальдемар Вольрих довольно резко освободился из объятий Хельги Хорстман.
А та, нагая и распаленная, возмущенно сев в супружеской постели, заявила:
— Такого мне еще никто не говорил!
— Но я не имел в виду твою квалификацию в постели, там ты была, как всегда, неповторима! — Вольрих снова нырнул в ее груди. — И говоря, что ты разочаровала, я имею в виду совсем другое.
— Разве не обещала я, что достану все заметки Хорстмана о спекуляциях участками? А если обещала, то сделаю, — уверяла Хельга. — Достаточно, чтобы твоя фирма отвалила побольше денег. Что ты еще от меня хочешь? — Она снова тесно прижалась к нему.
— Откровенности! — заорал под весом ее тела Вольрих. И начал декламировать: — Доверия! Абсолютной и неограниченной преданности!
— А я согласна. Не ограничивайся и продолжай!
Но Вольрих вновь прервал свои ласки и начал уговаривать Хельгу:
— Ведь у тебя после Хорстмана осталось гораздо больше. Кроме этих бумаг, должны были остаться и его личные, секретные заметки.
— Вполне возможно. — Хельга вновь притянула его к себе.
— Что тебе все-таки известно?
— И это нужно именно сейчас?
— Хотелось бы. О чем эти заметки и о ком, насколько обстоятельны и где они?
— Потом, Вальдемар, потом, — часто задышала Хельга.
Анатоль Шмельц вытянулся на постели в своем шикарном номере, закрыв глаза и тяжело дыша. Хесслер заботливо склонился над ним.