Тут на заднем сиденье «Волги» проснулся Гена.
– А чего он орет? – спросил Гена про поэта.
– Он не орет, – ответили Гене. – Он великий поэт и читает свои великие стихи. Ты что – в стихах не понимаешь?
– Как это я в стихах не понимаю? – сказал Гена и снова уснул.
Удивительно, но до Болниси мы все же доехали. С «мигалкой», гаишниками и поэтом. Поэт вообще нам сильно обрадовался: наконец-то появились люди, которым можно подарить томик своих стихов с автографом. У остального двадцатитысячного населения Болниси его томики с автографом уже были. Эта книжечка у меня до сих пор на полке стоит. Очень хорошие стихи. На грузинском языке. Иногда я их читаю.
Короче, мы приехали в Болниси. Там уже столы накрыты, нас ждут, а на меня какая-то апатия наваливается, отупение. Пытаюсь сопротивляться, говорю:
– Послушайте, может, сначала Амиряна задержим? Сил нет никаких. Зачем мы сюда ехали?
– Как зачем? Сейчас будем шашлык кушать.
– Может, – говорю, – сначала Амиряна, а уж потом шашлык?
– Э-э, – говорят, – ты ничего не понимаешь. Сначала шашлык.
Один только поэт меня поддержал:
– Надо, – говорит, – поймать этого Амиряна. Я ему, кажется, еще свой томик с автографом не дарил. Надо его побыстрей задержать.
Но порыв поэта не нашел отклика в черствых ментовских душах. Короче, сели за стол. Пьем. Я определенно теряю чувство реальности. А мои Саня с Геной, наоборот, – входят, кажется, в такой градус, когда уже все наполняется неким особым смыслом. И даже стихи на грузинском языке слушают с этакими скорбно-просветленными лицами. Нет, это не Оклахома... это... ой! Сидим на природе, вечереет, горы со всех сторон, вершины на закате сияют. Гена Поляничко стихи слушает. Навертывается у Гены слеза, стекает, падает на сорочку, испачканную шашлыком. Проникся Гена. И Саня проникся, полез целоваться с поэтом. Душевно проводим время. Возвышенно.
А разбойник Амирян на свободе.
На следующее утро едем в горы. Кортеж из шести машин. Впереди, конечно, ГАИ с «мигалкой». Круто едем. Гляжу – на площади возле какого-то заведения сидит на корточках наш Рома, пьет пивко, беседует с каким-то типом.
– Стой, – кричу, – вон Рома сидит! Давайте задержим!
– Да ерунда, – отвечает мне кто-то. – Куда он денется, этот Рома? Кому он нужен? А мы, как белые люди, должны поехать на пикник, скушать барашка, выпить культурно, поговорить... Вот проблема – Рома!
И мы проезжаем мимо Ромы! Проезжаем мимо объявленного в розыск разбойника, и я уже вообще ничего не понимаю. Не понимаю, и все тут! Как живут эти люди? Ведь здесь, кажется, никто не работает. Но все при этом ездят на новеньких «Жигулях». И постоянно сигналят. И не потому, что водитель хочет кого-то предупредить об опасности, а потому, что он увидел знакомого. И знакомый тоже сигналит... они останавливаются, выходят из своих чистеньких машинок, обнимаются и целуются так, как будто не виделись несколько лет. И начинают беседовать посреди дороги и пить вино, коньяк или водку... И никто никуда не спешит. Все друг друга уважают. Все друг у друга что-то бесплатно берут и бесплатно друг другу же дают.
Я определенно ничего не понимаю. А Ромы уже нет, мы уже проехали мимо. Машины выезжают из городка и катят по очень живописным местам. Через час мы снова сидим за столом на изумрудно-зеленом лугу, жарится шашлык, плывут ослепительно-белые облака, искрится вино. Шизофренически-бесконечный праздник продолжается. В багажнике одной из «Волг» обнаруживаются спящий поэт и поросенок. Поэта разбудили, поросенка зарезали. Слава Богу, не перепутали.
– А ты, дорогой, почему не пьешь? – спрашивает меня усатый сосед слева.
ebooksa