- Волнение вашей крови не представляет для меня ни малейшей опасности, сказал я, - у вас уже сейчас от страха душа ушла в пятки. Если бы я был настолько пьян, что не держался бы на ногах, тогда, без сомнения, вы показали бы свою храбрость и напали бы на меня. Но теперь, в данную минуту, вы этого не сделаете!
Величайший на свете трус должен был продемонстрировать свою храбрость, хотя бы и мнимую.
- Черт возьми! Если вы желаете этого, то вы получите свое!
С этими словами он нагнулся. Я видел, что он достал из-за голенища нож, и в тот же миг ударом кулака повалил его на пол. Нож выпал из рук Адкинса и, прежде чем он успел подняться, я встал между ним и тем местом, куда упало лезвие. Я вытащил из кармана свой нож и бросил его рядом с ножом Адкинса. Когда Адкинс встал на ноги, он набросился на меня. Но я снова ударом кулака повалил его на пол. Затем я схватил его, высоко приподнял и бросил на пол с такою силою, что он больше уже не встал: у него был сломан позвоночник.
Когда я выходил из таверны, Адкинс был уже мертв, а Бурный отомщен.
Вернувшись к другу, я нашел его в очень плохом состоянии. Часы его жизни были сочтены.
- Джек, - сказал я, - что желали бы вы сделать с человеком, который вас предательски заколол?
- Ничего, - ответил он, - он дурной человек, но только вы его оставьте в покое. Обещайте мне, что вы не будете пытаться мстить за меня. Пускай уж это сделает за нас Бог.
- Хорошо, товарищ, - сказал я, - ваше желание я исполню. Да и не могу больше повредить этому негодяю. Его уже нет.
- Я очень этому рад, - сказал умирающий моряк. - Очевидно, он понял, что поступил несправедливо, и ушел отсюда.
- Он не ушел, - сказал я, - а умер. Я зашел в тот самый дом, где вчера произошло это печальное событие - его встреча с вами. Я застал его там, но перед моим уходом он был уже мертв.
При этом известии лицо Бурного осветилось особенной, ему свойственной улыбкой. Он, очевидно, был очень доволен, и если не желал, чтобы я мстил за него, то только из опасения за мою жизнь.
К вечеру того же дня, в который был убит мною разбойник, не стало и Бурного.
Похоронив своего старого товарища, я решил разыскать свою мать, а затем вернуться на родину.
Перед отъездом из Соноры я навестил молодую чету, приютившую у себя сироту мистера Лири.
Ребенка у них уже не было. Они поручили отвезти малыша родителям его покойной матери, в Сидней, знакомому купцу, возвращавшемуся в Австралию. Они дали мне адрес хозяина одной гостиницы в Сан-Франциско, по фамилии Вильсон, от которого я мог получить более подробные сведения о мистере Лири. Вильсон знал Лири еще в Австралии. С этим адресом я отправился в столицу Калифорнии.
Вильсона я очень скоро разыскал в Сан-Франциско. По его словам, мистер Лири прибыл в Сидней несколько лет тому назад. Через год после его приезда в Сидней приехала из Дублина жена Лири, с которой он прожил несколько недель, а затем бросил ее. Потом Лири бежал в Америку вместе с дочерью сиднейского купца. Больше Вильсон ничего не знал и не мог сообщить о дальнейшей судьбе моей матери.
Я решил отправиться в Австралию, где у меня была единственная надежда получить какие-нибудь сведения о моей матери, брате и сестре и о сиднейском купце, отце несчастной девушки, погибшей от руки Лири.
20. ОПЕКУНЫ СИРОТЫ
В Сидней я прибыл после продолжительного плавания. Сразу же, как только я сошел с корабля на берег, я принялся за розыски мистера Дэвиса, отца несчастной убитой девушки.
ebooksa