- А можно здесь найти такое место, капитан?
- Разумеется, можно.
- Где же это?
- Любое, которое не будет видно с того места, где родник. Повыше, туда! И он указал рукой на север.
- Верно, капитан! - ответил Чисгольм, который отбросил в сторону все свои сомнения относительно жестокости и думал только о собственной безопасности.
- Ребята, - крикнул он, - тащите сюда нашего пленника! Мы отъедем недалеко отсюда и немного позабавимся там... немного!
Он повернул к северу, и все остальные последовали за ним. На расстоянии одной мили они остановились и по приказанию Борласса бесцеремонно стащили Кленси на землю, еще крепче скрутили ему руки и ноги и положили на землю. Ватте остался подле него, а двое других и Чисгольм последовали за Борлассом, который концом своего копья очертил на земле круг, диаметром в 20 дюймов, и приказал рыть на этом месте глубокую яму. Стокер и Дрисколь поспешили исполнить приказание предводителя и, когда яма была готова, Борласс сказал им:
- Ну, садите теперь нашу елку! Хоть тут елки и не растут, а эта будет расти.
Ни минуты не колеблясь, и даже с некоторым чувством удовольствия, они бросились исполнять дьявольское приказание. Ни один из пяти не выказал отвращения к такому варварскому насилию. Быстро притащили они Кленси и спустили его в яму, ногами вниз, а затем засыпали землею, притоптали ее ногами и оставили голову на поверхности земли таким образом, что подбородок ее находился на один-два дюйма над землею. Все время, пока зарывали Кленси, его собака, привязанная к стремени лошади одного из разбойников, всеми силами старалась вырваться на свободу, как бы надеясь спасти своего хозяина. Но верность бедного животного не вызвала сострадания разбойников, а, напротив, увеличивала их злобу.
Когда все было кончено, Борласс приказал всем удалиться и, подбоченившись, стал прямо против Кленси. Он сверлил злобным взглядом несчастную жертву, мрачным, как у Люцифера. Несколько минут стоял он молча, не спуская глаз с Кленси, затем снял свой головной убор из перьев и сказал ему:
- Узнаешь ты меня, Чарльз Кленси?
Не получая ответа, он продолжал:
- Я готов дать сто долларов тому, кто расскажет мне об одном обстоятельстве, случившемся двенадцать месяцев тому назад. Дело идет о том, что произошло в публичном сквере Нечиточеса, где одного человека привязали к позорному столбу и...
- Выдрали кнутом, как он того заслуживал.
- Ага? - воскликнул Борласс. - Ты помнишь это маленькое дельце? И меня помнишь?
- Прекрасно помню. Можешь избавить себя от дальнейших разглагольствований. Ты - Джим Борласс, самое грубое животное и самый отъявленный негодяй во всем Техасе.
- Будь ты проклят! - крикнул Борласс, подымая копье. - Мне страшно хочется проткнуть тебе голову этим копьем.
- Проткни! - с отчаянием ответил Кленси. Он желал смерти, которая явилась бы для него избавлением от предстоящей ему мучительной агонии.
- Нет-с, мистер! - ответил Борласс, опуская копье. - Ты не умрешь так легко. Ты и приверженцы твои продержали меня два дня на привязи, не предупредив меня о том, что ждет меня дальше. Ну, а я придумал для тебя кое-что другое. Ты будешь стоять здесь до тех пор, пока ястребы не выклюют твоих глаз, а волки не сдерут кожи с твоего черепа... пока черви не источат твоего тела. Как это тебе нравится, Чарльз Кленси?
- В прериях Техаса нет ястреба и волка хуже тебя. Подлая ты собака!