— Спасибо, пусть войдет. — Дакс положил трубку и поверялся к двери.
Появился Роберт, пересек комнату и протянул ему руку.
— Я пришел сразу, как только услышал новость.
Они обменялись рукопожатием, как делали это обычно при встрече или прощании, даже если утром уже виделись во время игры в поло.
— Спасибо. Откуда ты узнал?
— От официанта в клубе, — сказал Роберт. — Он рассказал мне о телефонном звонке.
Дакс скривил губы. Париж ничем не отличался от любой деревни у него на родине. Теперь слух расползется по всему городу, и скоро у их дверей будут толпиться репортеры.
— Могу я чем-нибудь помочь? Дакс покачал головой.
— Тут никто не поможет, нам остается только ждать.
— Он уже чувствовал себя плохо, когда ты утром уходил на тренировку?
— Нет. Я бы тогда не пошел на тренировку.
— Да, конечно.
— Ты же знаешь, отец не отличается крепким здоровьем. После нашего приезда в Европу у него несколько раз была сильная простуда, и едва он успел избавиться от одной, как сразу подхватывал другую. Его организм, похоже, сдал. Марсель нашел его уткнувшимся в стол, они с Котярой отнесли его наверх и вызвали доктора. Доктор сказал, что это сердце, и тогда позвонили мне.
Роберт покачал головой.
— Твоему отцу не подходит здешний климат, ему надо жить на Ривьере.
— Отцу вообще не надо было сюда приезжать, такая напряженная работа слишком тяжела для него. Ведь на самом деле он так окончательно и не поправился после того, как ему оторвало руку.
— Почему он тогда не вернулся домой?
— У него слишком сильное чувство долга. Он остался потому, что так было нужно. Первый кредит, который он получил в банке твоего отца, спас нашу страну от банкротства.
— Вот после этого и следовало вернуться.
— Ты не знаешь моего отца, — усмехнулся Дакс. — Это было только начало. Он посбивал все европейские пороги, чтобы помочь нашей стране. Пренебрежение и отказы состарили его, но он не сдался.