Он положил трубку и вышел через личный выход на улицу, где его уже ждал автомобиль с шофером. На мгновение Марсель задержался, окинув взором здание, сложенное из серого камня. Его охватило чувство гордости — еще бы, один из лучших особняков на Парк-авеню. Да и стоит на углу.
К счастью, дом был не настолько велик, чтобы в нем разместилось какое-нибудь посольство, и цена не выходила за разумные рамки. Но для Марселя, жившего в нем в полном одиночестве, он был достаточно просторным. Тринадцать комнат. Агент по продаже недвижимости еще смущенно рассмеялся:
— Кое-кто считает, что это несчастливое число.
Марсель только улыбнулся, вспомнив многих известных игроков, которые молились чертовой дюжине. Он не видел в этом числе ничего особенного. Особняк нравился ему вне зависимости от счастливых иди несчастливых чисел.
— Мне все равно. Я не суеверен.
Они ударили по рукам, и Марсель вселился, не дождавшись, пока рабочие закончат косметический ремонт.
Ему не терпелось выехать из отеля, в котором он поселился, разойдясь с женой. У него было такое чувство, что она вместе со своим отцом продолжает получать подробную информацию о его личной жизни, — служащих отеля легко можно было подкупить.
А еще Марселю очень нравился его отдельный, личный вход. Через него он мог подняться к себе, не появляясь в других частях дома. Это было особенно ценно в те моменты, когда ему не хотелось, чтобы слуги знали о времени его прихода или ухода, либо если кто-то из гостей желал остаться неузнанным.
У него не было никаких иллюзий в отношении самого себя. Он знал, что не стал более привлекательным лишь от того, что имя его не сходило с газетных страниц. Дело было только в деньгах, откровенно и просто. Именно деньги и придавали ему такую привлекательность.
Анна, ее отец и два их юриста уже ждали его, когда он вошел в контору своего адвоката.
— Доброе утро, — поздоровался он со всеми.
Анна не ответила. Она смотрела прямо перед собой пустым взглядом, который только подчеркивал довольно заметную тень над ее верхней губой: несмотря на регулярные дорогостоящие процедуры электроэпиляции, усики продолжали расти. Амос Абиджан пробормотал что-то нечленораздельное. Юристы по очереди пожали Марселю руку, и он уселся. Вопросительно посмотрел на своего адвоката. Шактер прокашлялся.
— Я решил, что будет лучше, если мы дождемся вас.
— Благодарю, — Марсель кивнул.
— Тогда приступим. — Шактер повернулся к присутствующим и еще раз прочистил горло.
Происходившее не представляло для него ни малейшего интереса. Рутина. Богатые вечно разводятся. Деньги всегда приносят множество осложнений. И каким бы ни было богатство, его никогда не хватает на двоих. Получалось так, что либо он, либо она считали, что львиная доля должна принадлежать именно ему или ей.
— Вообще-то я склонен призвать стороны к примирению, — мягко начал он, — но все мы сошлись на том, что процесс зашел настолько далеко, что такие попытки теряют всякий смысл. — Он сделал небольшую паузу. — Следовательно, перед нами стоит задача добиться такого соглашения сторон о разводе, при котором дети пострадали бы меньше всего. Мой клиент, движимый любовью к ним, готов согласиться с любым разумным решением, которое мы сообща выработаем. Меньше всего он стремится к тому, чтоб а дети мучались на долгих судебных заседаниях.
— Но ваш клиент и не может сделать ничего такого, что потребовало бы присутствия детей в суде, — тут же ответил ему один из адвокатов противной стороны. — То, что миссис Кэмпион была образцовой женой и матерью, не подлежит ни малейшему сомнению.
Шактер с готовностью улыбнулся.
— Никто и не пытается это оспорить. Однако в суде нас могут вынудить занять совершенно иную позицию, может, даже идущую вразрез с нашими чувствами. Вы сами понимаете это.
ebooksa