А вот тут-то и будет вторая часть моего предложения к тебе. Под твою гарантию я буду получать предоплату от той же фирмы-покупателя, но на твой счет. В «Востоке» этого не должны знать. Естественно, ты сможешь контролировать деньги. Таким образом, под одну гарантию я смогу и проплатить первый этап, и получить предоплату по второму. За это маленькое одолжение я буду давать тебе четверть прибыли. Думаю, это обоюдовыгодное предложение. Я торгую металлом, ты торгуешь именем своего банка, при этом ты абсолютно ничем не рискуешь. Заодно за пару лет спишем наш отрицательный баланс.
Пеленгасов поскреб подбородок. Внешне все выглядело прилично. В любом случае, сейчас, когда на первом этапе Крымов предлагал свои деньги в банк, надо соглашаться. А там можно будет посмотреть. Когда сумма будет лежать в банке, Инициатива перейдет к нему, а как устранить Крымова — это уже дело техники. Пеленгасов чувствовал себя вправе забрать у Крымова все, потому что тот сам пришел к нему с войной, не забыл обиды, не угомонился.
Да, заманчивое предложение, ничего не скажешь, — наконец сказал Пеленгасов, — И как скоро ты собираешься начать?
Уже завтра. Контракт готов, даты определены, деньги на счету. Все зависит от того, готов ли ты. Ситуация может сложиться так, что придется платить с твоего счета, если будут подпирать сроки и «Восток» не сможет прокредитовать меня к нужной дате.
В этом нет проблем, только надо предупредить за день, — не задумываясь, сказал Пеленгасов.
Тогда давай свое согласие, и мы будем подписывать бумаги, — сказал Крымов и улыбнулся банкиру радушной улыбкой.
На лице Пеленгасова было выражение человека, принимающего очень важное решение.
Ты же знаешь, я не люблю скорость в подобных вопросах. А ты, как всегда, прешь буром. Узнаю твой нетерпеливый стиль. Ты верен себе — шашку наголо и вперед.
Минуту Пеленгасов чертил на бумаге геометрические фигуры, среди которых преобладали треугольники. Лоб его был нахмурен. Остап молча ждал, рассматривая картины, развешанные в невероятном количестве по стенам кабинета. Наконец банкир издал крякающий звук и поднял глаза на Крымова.
Хорошо, я согласен. С Богом! Я ведь говорил тебе, что мы найдем общие вопросы, которые помогут нам забыть былые разногласия. Давай и впредь играть в открытую. Зачем нам гадать на кофейной гуще?
А зачем гадать, когда и так все ясно? — сказал Остап, глядя на свою старую любимую картину. — Если знать основной жизненный алгоритм человека, то не надо ничего гадать. Людьми руководят, в сущности, всего три бога — деньги, секс и власть. Исходя из этого, гадать остается чуть-чуть.
Я не согласен с тобой, Остап, — возразил Пеленгасов. — Причем тут власть? Эта категория не для простых людей. Власть — это сила. Она только для избранных.
Что ты, Боря! Власть — это то, что еще остается у людей, когда у них нет ни денег, ни любви.
Остап подошел к окну.
Испокон веков человек создавал инструменты и орудия, но всегда самым распространенным орудием и инструментом человека был человек. Иди сюда скорей, посмотри вот туда, вниз. Видишь, идет парочка, оба опухшие и помятые? У нее синяк под глазом, у него поцарапано лицо. Конченые алкоголики. Живут от бутылки до бутылки. Ты заметил, что все такие парочки на одно лицо? Он — правитель, она — пресмыкающаяся раба. Ведь это он поставил ей бланш. И вечером поставит другой. У него нет ни денег, ни любви. Но зато у него есть власть. Власть над одним человеком на свете, но зато практически неограниченная. Да, эта власть над своей дамой сердца будет посвыше президентской и божественной. Ты что, думаешь, она послушает нашего премьер-министра без санкции своего собутыльника и властителя? Гляди, кажется, они ругаются и он учит ее жизни. Посмотри, как уверенно он идет. Посмотри, как сверкают его глаза. Прямо как у президента страны, когда он говорит о борьбе с коррупцией. Это — власть. Она роднит всех, кто ею обладает. И иногда она заменяет человеку все. Кстати, ревность — это чистая власть. Любовь в ней — только повод.
А кто, по-твоему, мой бог? — спросил Пеленгасов, пристально глядя на Крымова.
Деньги, Боря, деньги. В этом-то и вся сложность твоего положения.
Брови Пеленгасова удивленно поднялись вверх.
Сложность? Почему сложность?
Остап еще раз взглянул на картину. На его лице было выражение сожаления.
ebooksa