Обращайтесь с картошкой почтительно, уважая ее мундир.
Посыпая разваристый корнеплод солью, Крымов уплел его с не меньшим аппетитом, чем тихоокеанского королевского омара. Закончив трапезу, Остап собрал компаньонов на совещание.
Некоторое время он молчал, собираясь с мыслями. Первым не выдержал Жора.
Так в чем работа-то? — вернулся он к давно мучившему его вопросу.
Да! В чем, собственно, будут наши обязанности, — набравшись храбрости, вставил Нильский и, слегка покраснев, добавил, — и наша зарплата?
Прежде, чем говорить об обязанностях, надо знать цели, — начал Остап. — Вы, дорогие мои соратнички, должны знать перспективу, какой бы блестящей она вам ни показалась. Итак, каковы наши цели? В ближайшие полгода я собираюсь заработать полтора миллиона, разорить один банк и построить один храм. Впрочем, последнее уже сделают мои последователи. Зато первые две части я собираюсь сделать при вашем непосредственном участии. Все три задачи не представляют для меня особой сложности. Единственное, в чем я могу ошибиться, — это в сроках.
Остап замолчал, ожидая, по-видимому, вопросов. Образовавшуюся паузу заполнила неудачная шутка Нильского.
Уточните насчет характера сроков, Остап Семенович, — сказал он с ехидным смешком и взглядом попросил поддержки у Четвергова.
Жора, ошарашенный размером суммы ожидаемого оборота, молчал, прикидывая, сможет ли он уже на первой стадии предприятия украсть «штуку» и быстренько смыться.
Остап обвел соратников снисходительным взглядом.
Я вижу, вам не очень-то верится. Я прощаю вам ваш скепсис. Но, тем не менее, мои планы именно таковы, и, как мне кажется, начало уже положено. Главное, что уже есть в нашем предприятии, — это я, ваш покорный слуга, офис — это уютное жилище со шкафами вместо комнат, главный менеджер и завхоз — мосье Пятница, сам господин президент — Сан Саныч Нильский и, наконец, у нас есть начальный капитал — десять украинских гривен, что равно пяти долларам США. На первый взгляд, это может показаться маловатым, но Генри Форд тоже начинал свою карьеру с чистильщика сапог. Правда, в отличие от Форда, мы находимся в более плачевном положении, потому что у нас отсутствуют законы, защищающие права частного предпринимателя. Зато присутствует такое количество противоречащих друг другу декретов, в которых еще долго никто не сможет разобраться. Мы не будем обращать внимания на этот сорняк. И я надеюсь, нас посетит искра Божья, на которой мы разогреем свой обед.
Теперь, чего у нас нет, — продолжал Остап, постепенно воодушевляясь. — У нас нет одного необходимого члена нашей команды — женщины. Какой именно женщины, и зачем она нам понадобится, вы узнаете позже. И последнее, чего у нас нет, — это информации. Самой свежайшей, горячей и бесценной информации
Информация в наше время — это все! — козыряя своим образованием, сказал Нильский, обращаясь к Жоре. — Кто владеет информацией, тот владеет миром. Но где ее достать?
Мы достанем ее немедленно! — безапелляционно заявил Остап, пододвигая к себе небольшую стопку газет и журналов. Затем, взглянув на кислое выражение лиц своих подопечных, он добавил — Впрочем, если кое-кого одолевают сомнения, то прошу не стесняться. Работа серьезная и напряженная, мне нужны будут помощники энергичные, мыслящие масштабно и рьяно. Или за отсутствием способности к мышлению, верующие в меня беззаветно, как Пенелопа в Одиссея.
А как же все-таки насчет зарплаты? — опять вернулся к старому вопросу Жора, сразу обозначив свои критерии понятия веры.
Джентльмены, ну вы подумайте, можно ли говорить о жаловании при двух миллионах чистого заработка? — с укоризной сказал Остап.
При этой фразе Жора подумал, что, возможно, удастся украсть и все три штуки.
Я согласен! Держите петуха, шеф! — выпалил он. Остап перевел взгляд на Нильского.
А нельзя ли поговорить все-таки о небольшой, но гарантированной оплате? — спросил мудрый бывший научный сотрудник.
Можно, но этот разговор будет окончательным, а мне бы не хотелось, чтобы с появлением в нашем коллективе сверхприбылей, за которые, как говорил Карл Маркс, капиталисты готовы пойти на любое преступление, у нас появились обиженные и недовольные. Я просто настаиваю на проценте. Иначе у меня не будет уверенности, что какой-нибудь тихой теплой ночью вы, Сан Саныч, не перережете горло Пятнице и не уложите меня под товарный поезд.
ebooksa