— С воли. Был и у зеленых. Я… это… не мог… ну.. без вас. Я хотел туда, где вы. Я… это…
Антиной тихо воскликнул:
— Сократ… Сократ, друг мой!
И вдруг, мгновенно овладев собой, он громко сказал:
— Метла? Извините меня, но это вздор. Метлой метут улицы. А вы что хотели ею делать?
По коридору прошел надзиратель. Когда шаги его затихли, Антиной лихорадочно шепнул:
— Ну, говорите же, говорите же, что там? Везде, везде. Люди земли живы?
Сократ печально кивнул и осторожно сказал:
— Умер только профессор.
— А остальные?
— Живы.
— Что с ними? Их будут судить?
— Сидония… Сидония — богиня. Стиб и Том — ее спутники.
— Заставили?
— Н-не знаю.
Сократ отвернулся. Антиной замолчал. Он понял: изменили. Изменил Стиб. Изменила Сидония. Сидония… Он сказал четким, пустым, отрезающим прошлое голосом:
— Так. Кто еще?
— Рамзеса убил Бриггс за то, что мальчик убил профессора. Остальных казнили. Весь комитет, кто еще оставался в живых.
— Значит, мы разбиты окончательно и навсегда?
— Нет. Есть зеленые. Я привез от них вам привет. Антиной просто сказал ему: