— Разве мы летим в Баку?
— Да, чтобы несколько разнообразить наш маршрут. Я сначала думал этим путем лететь в Тибет, а потому велел заготовить там запасы нефтяного масла; этим мы и воспользуемся на обратном пути в Англию и сократим путь на несколько часов.
В эту минуту на пороге показался Боб Рютвен.
— Пары разведены, машины готовы, капитан! — сказал он, отдавая честь по уставу.
— Ну, хорошо! идем! — ответил Оливье, выходя на палубу, чтобы отдать приказания.
И почти тотчас же «Галлия» поднялась в пространство, сложив свои чудовищные ноги, и направилась на запад.
Было десять часов. Пассажиры, измученные вечерними происшествиями, один за другим разошлись по каютам. Наступила тишина. Кроме равномерного стука машин и шагов капитана, никакой другой шум не тревожил спокойствия звездной ночи. Лорд Дункан ушел последним, вырвав у Оливье обещание позволить сменить его через несколько часов, чтобы он мог заснуть.
— Вы не из железа, черт возьми! Вам решительно нужен отдых; и не забывайте, — прибавил он с многозначительной улыбкой, — что я с этих пор смотрю на вас, как на одного из членов семьи, и буду не меньше страдать, если вы не побережете себя!
На этом он его оставил предаваться приятным мечтам.
Отец Этель принял его в семью, значит, он считает егосыном!
Тогда это победа, потому что она смотрит его глазами, и если в ее душе есть какие-то таинственные возражения, то они исчезнут при одном слове обожаемого отца. Заговор, недоедание, мучения и сражение — все забыто!
Три часа уединенного размышления пролетели, как мгновение, и когда лорд Дункан, привыкший вставать в четыре часа, пришел его сменить, Оливье показалось, что прошло только несколько минут…
Своим могущественным и быстрым взмахом «Галлия» перелетела уже через обширные равнины, озера, горы, пустыни Тибета и вершины Гиндукуша. Под ногами спящих путешественников промелькнула провинция Кашмир, со своей любопытной столицей, изрезанной узкими улицами, с бесчисленными банями, с крышами, покрытыми землей и проросшими яркими цветами…
Через два часа Оливье поднялся, подкрепленный коротким сном, и вышел на палубу, чтобы сменить мистера Петтибона и дать ему отдых; так наступил день, и три человека, немного подкрепленные сном, почти не ощущали последствий вчерашнего ужасного происшествия.
Наконец раздался колокол к завтраку, стали выходить из кают и постепенно собрались в столовой. Вход Боба Рютвена произвел сенсацию. Имея право по происхождению занимать место среди этого общества и вполне заслужив его вчерашним поступком, он был приглашен Дерошем к столу.
В восторге от такого приглашения, Боб считал нужным счистить с себя краску, — но увы! краска была очень прочная. Все утро он трудился над своим белением, подбодряемый советами Мюриель и рассуждениями лорда Эртона, которого тяготила мысль иметь родственником негра, но все это привело к очень плачевным результатам. При появлении его к завтраку всем бросился в глаза пятнистый цвет его лица и вызвал всеобщий смех.
— Мой бедный Боб! — сказал лорд Темпль, считая нужным взять его под свое покровительство, — что вы сделали со своим красивым лицом?
— К несчастью, я думал, что краска сойдет, — ответил Боб, видимо сконфуженный, — я никогда не предполагал, что она держится так крепко!
— Вы не пробовали пемзой? — спросил Оливье, переходя от неудержимого смеха к состраданию.
— Спросите лучше у Эртона и Мюриель… Они чуть не содрали мне кожу!
ebooksa