Масорка

Молодой человек сбросил с себя плащ, снял пальто, отстегнул пистолеты в маленькой прихожей и, поправив волосы, вошел в гостиную, где де Мартиньи, сидя у камина, просматривал газеты и журналы.

Глаза французского политического агента остановились на мгновение на красивом, умном и выразительном лице дона Мигеля, бледного и взволнованного — на лице агента, человека еще молодого, с приятной и изящной наружностью, выразилось невольное удивление, не утаившееся от его гостя.

Дружески поздоровавшись, хозяин и гость сразу почувствовали себя старыми знакомыми, дон Мигель пожелал, однако, выяснить свое положение и с милой улыбкой обратился к французскому агенту.

— Я вижу, вы удивлены, — сказал он на прекраснейшем французском языке, — видев в таком молодом человеке вашего старого корреспондента.

— Да, это правда, я был удивлен, но теперь еще более удивлен вашей проницательностью, сеньор… Простите, что не могу назвать вас по имени: оно ведь мне неизвестно.

— Сейчас я назову его вам, вы знаете, что письма могли скомпрометировать меня, но слова, доверенные вашей чести, — никогда, меня зовут Мигель дель Кампо.

В ответ на это де Мартиньи любезно поклонился и, придвинув к камину второе кресло, предложил гостю сесть рядом.

— Я ждал вас с величайшим нетерпением, сеньор дель Кампо, после вашего письма от двадцатого числа этого месяца, я получил его двадцать первого.

— Да, я вас просил в этом письме о свидании на двадцать третье, а сегодня именно двадцать третье июля.

— О, вы во всем замечательно точны и аккуратны, сеньор дель Кампо!

— Это необходимо, иначе рискуешь постоянно пропускать случаи, из которых потом вырастают события.

— Ну, а какие вести, сеньор дель Кампо?

— Вести? Сражение проиграно!

— Что вы!

— Вы не верите, почему?

— У вас еще нет официальных сведений об этом, но если верить некоторым письмам, то есть основание думать, что оно не проиграно.

— Итак, вы полагаете, что Лаваль выиграл это сражение?

— Нет, я и этого не думаю, а полагаю, что было бесполезное кровопролитие и больше ничего.

— Вы ошибаетесь, сеньор де Мартиньи! — возразил дон Мигель таким уверенным и серьезным тоном, что французский агент невольно был поражен.

— Но ведь у вас нет других сведений, кроме слухов, ходящих в Буэнос-Айресе, или из правительственных газет генерала Росаса, в которых упоминается только о его успехах.