Масорка

Последний не видел что происходило, но разгадал маневр врагов. Ловким скачком он кинулся между двух лошадей, защищая голову левой рукой, обмотанной плащом, тогда как правой поспешно вонзил свою рапиру в грудь всадника, который находился по правую сторону, после чего сам проворно подался в направлении города.

В этот момент к уцелевшему солдату подоспели еще трое других, и они, уже вчетвером напали на дона Луиса. Услышав топот лошадей, молодой человек снова проворно отскочил в сторону и еще раз избежал их натиска, нанеся смертельный удар в голову ближайшего коня.

Животное дрогнуло, замотало головой и взвилось на дыбы со страшным ржанием, затем повернуло в сторону и зашаталось. Солдат тотчас же понял, что лошадь под ним ранена насмерть и проворно соскочил на землю, его примеру последовали остальные товарищи.

За это время дон Луис успел сделать еще с десяток шагов в направлении к городу. У него даже мелькнула мысль искать спасения в бегстве, но он тотчас же сообразил, что этим только истощит столь необходимые ему в этой неравной борьбе силы если не сможет уйти от своих преследователей, которые в каждую минуту могут вскочить на коней и без труда нагнать его.

Как ни быстро мелькнуло в его голове это соображение, но он не успел еще окончательно формулировать свою мысль, как уже враги его снова накинулись на него. Трое из них были вооружены кавалерийскими саблями, а четвертый — большим ножом.

Спокойный, смелый и ловкий, дон Луис, не дрогнув, встретил нападение четырех убийц, искусно отражая их Удары.

Трое, которые были вооружены саблями, с остервенением нападали на него, стараясь наносить удары по голове. Дон Луис постепенно освободил вокруг себя пространство и продолжал отступать к городу, усиленно работая своей рапирой.

Ослепленные бешенством убийцы не хотели верить, что один человек может так мужественно и так упорно сопротивляться четверым. Они даже не заметили в пылу своего бешенства, что удалились от остальных своих товарищей более чем на двести шагов. Не подозревая о намерении дона Луиса, основной целью которого было удалиться со своими преследователями от группы и затеряться вместе с ними в непроницаемой мгле ночи.

Однако молодой человек начинал сознавать, что силы его слабеют, грудь дышит с трудом, рука устала наносить удары; противники его были не менее утомлены, чем он. Тем не менее они решили покончить с ним как можно скорее.

Но в тот момент, когда они приготовились дружно напасть на него, он успел сделать два резких выпада вправо и влево и отошел еще на несколько шагов в сторону города.

Несмотря на то, что солдат, вооруженный ножом, потерял кисть правой руки, а другой исходил кровью от страшной головной раны, тем не менее все четверо продолжали с безумной яростью нападать на молодого человека.

Изуродованный безрукий разбойник, обезумев от ярости и боли, изловчился и накинул на голову дону Луису свой громадный плащ. Не угадав намерения своего врага, молодой человек ловко поймал на острие своей рапиры. В это же мгновение ему хотели кинжалом ударить прямо в сердце.

Но плащ выполнил свое предназначение; обвив голову дона Луиса, он лишил его возможности слышать, что происходит вокруг него. Однако это ему не помешало действовать правильно. Сильным, ловким движением он откинулся назад и, проворно высвободив свою левую руку, стал наматывать на нее плащ, освобождая от него голову, в то же время не переставая действовать правой и быстро описывая вокруг себя огромные и быстрые круги своей длинной рапирой. Но в тот момент, когда он окончательно высвободил голову и мог наконец снова свободно вдыхать свежий ночной воздух, он вдруг почувствовал, что холодное острие сабли глубоко вонзилось в его левый бок, почти одновременно с этим другой сильный сабельный удар сделал ему широкую рану на правом плече.

— Подлецы! — воскликнул Луис. — Вам не удастся доставить мою голову вашему господину, пока вы не изрубите меня самого на куски.

И собрав остаток сил, он сперва ловко отразил удар своего неприятеля, затем нанес ему такой удар, что тот упал, пронзенный в грудь, а с ним упал и сам молодой герой, который вследствие своей слабости не мог удержаться на ногах, хотя и сохранил полное сознание и присутствие духа.

Тогда те двое солдат, которые еще оставались в живых, накинулись на него.

— Я еще жив! — крикнул им дон Луис звучным возбужденным голосом, в котором слышалось нечто вызывающее и вместе с тем грозное.

И этот неожиданный крик заставил содрогнуться от ужаса и страха сердца убийц.

Дон Луис попытался подняться на ноги; он оперся локтем правой руки на тело павшего врага и, схватив свою рапиру левой, продолжал неравный бой. Убийцы, несмотря на то что он был крайне слаб, не решались близко подойти к нему.

Наконец одному разбойнику удалось нанести несчастному сильный сабельный удар, так как у дона Луиса уже не хватило силы парировать этот удар. Страшная боль заставила его приподняться, но в тот же момент другой убийца схватил его за волосы и, ударив головой о землю, придавил ему грудь коленом.