Пробуждение каменного бога

Улисс похлопал ее по спине и погладил, ощущая даже сквозь свою тревогу чувственную нежность ее меха.

— Не бойся, — проговорил он. — Кажется, нешгаи — умные люди. Они поймут, что я слишком ценен для них, чтобы травить нас как свору диких собак.

Только по этой причине он и решился отправиться на нешгайскую территорию. Но галера заставила его теперь призадуматься. А вдруг этот народ так продвинулся, что все, предложенное им, они уже умеют? К тому же казалось странным, что он нигде не заметил следов наземного транспорта. Вероятно, двигателям галеры требовалось слишком много места и топлива, чтобы использовать их в автомобилях. В таком случае, он покажет им, как сделать паровой автомобиль.

Вдруг ворота крепости распахнулись и оттуда выехала колонна машин и грузовиков Они выглядели как ранние автомобили его времени и напоминали, скорее, модификации карет и вагонов. За исключением шин и колес, они все были построены из дерева. Колеса казались стеклянными или сделанными из похожего на стекло прозрачного пластика. Шины напоминали белую резину и изготовлялись (как он потом обнаружил) из специально обработанного сока дерева, которого не существовало в его время.

Для удобства гигантских нешгаев машины были чрезвычайно высокими. Рулевые колеса были громадными, больше напоминавшими гребные колеса пароходов. Казалось, чтобы их повернуть, требовались огромные руки и силы, которыми могли обладать только такие шоферы, как нешгаи. Более того, Глик сообщил, что людей никогда не допускают к управлению машинами, да и вообще любыми сложными техническими устройствами, за исключением мегафона.

Из-под капота не доносилось ни звука. Улисс положил свою руку на деревянный борт, но даже не почувствовал вибрации. Он спросил Глика, что движет этот экипаж, но тот лишь пожал плечами.

— Не знаю, — сказал он. — Нешгаи воздали мне особые почести, как торговцу информацией и всякими безделушками. Но они не показывали мне механизмы и даже не позволили приблизиться хоть к одному из них без сопровождающего.

Наверняка, это явилось для Глика жестоким поражением, подумал Улисс, поскольку его главным заданием здесь было — выведать секреты нешгайской техники.

Их культура содержала множество противоречий. Существовало множество самых примитивных вещей и наряду с этим — сложнейшие механизмы. Нешгаи имели луки, стрелы и копья с примитивными наконечниками, но не знали пороха. Или, возможно, знали порох, но не имели огнестрельного оружия, потому что нуждались в металле или пластике, который применялся бы здесь вместо железа.

Гушгоз уселся на заднее сиденье переднего аппарата. Он оторвался от огромного блюда овощей и кувшина молока ровно настолько, чтобы приказать накормить людей и вновь прибывших.

Еду составляли, в основном, овощи и немного конины. Лошади, как потом выяснилось, применялись также для перевозки карет и повозок с людьми и сельскими нешгаями.

После того, как с едой было покончено, основную часть отряда Улисса загнали в грузовики, которые облепили человеческие солдаты. Улисс, его вожди, Авина и оба летучих человека сели в машину позади Гушгоза. Его автомобиль двинулся по кирпичной дороге покрытой пластиком, в который для лучшего сцепления были вделаны кусочки битого кирпича. Улисс наблюдал за водителем, который управлялся тормозом и газом с помощью единственной педали под его правой ногой. Приборная доска содержала большое количество шкал и циферблатов с различными символами. Улисс не без интереса изучал их, так как это были первые признаки письменности, которые он увидел здесь. Довольно обычные символы, исковерканные "4" и "Н" с одной стороны, "О", "Т", перечеркнутое «Зет» — с другой, но они лишь говорили, что под ними что-то подразумевается.

Машины имели ветровые стекла, но с боков были открыты. Ветер не чувствовался, пока скорость была меньше двадцати миль в час. А они тащились на десяти даже на крутом склоне холма. И не слышалось даже легкого урчания мотора.

Через полтора часа кавалькада выехала на площадь гигантской крепости и отряд пересел из одних автомобилей в другие. Улисс не понимал, зачем понадобилось менять экипажи, будто они ехали на перекладных. Потом до него дошло, что его догадка о перекладных могла оказаться недалека от истины. Ведь двигатели бывают не только механические, электрические, но и биологические. Возможно, нешгаи использовали мускульную силу.

Он присмотрелся к рабу, заливавшему топливо в бак через воронку на боку кузова, и это только усилило его подозрения. Жидкость не походила на бензин или что-то ему подобное. Она была густая, сиропообразная и пахла овощами. Пища для живого мотора?

Кавалькада двинулась дальше. Вокруг простирались покатые холмы, поросшие густыми лесами, за исключением расчищенных полей и ферм. На них росли какие-то причудливые растения, и раз, когда они остановились передохнуть, он прогулялся к ближайшим посадкам. Никто не пытался его остановить, но поблизости всегда находились три лучника. Салатовые растения были около семи футов высотой и давали тонкие стебли, оканчивающиеся коробчатыми темно-зелеными утолщениями. Он подтянул одно, чтобы посмотреть. Стебель с готовностью наклонился, даже не думая сломаться. Он раскрыл мясистую коробочку, засунув пальцы в щель у ее вершины. За слоями нежно-зеленых листьев находилась тонкая хрящевидная пластинка, поверхность которой пересекали толстые и тонкие темные линии. На стыке этих линий находились маленькие зеленые мясистые соски. Он попробовал себе представить, на что похожа пластинка, когда та вдруг раскрылась. Недоумевая, он смотрел на еще не созревшую, раскрывшуюся круглую крышечку.

Гушгоз что-то сказал и все разошлись по машинам. Улисс глядел на поля со все возрастающим интересом. Через милю он увидел еще один урожай, который мог теперь распознать. Или, скорее, высказать определенную догадку о его природе. Эти растения были короткие, приземистые и плодоносили вокруг завернутых в листья коробочек. Коробочки были четырех футов длиной, трех шириной и двух высотой. По его теории они и являлись двигателями механизмов нешгаев. Они были растительной, а не живой природы, хотя могли оказаться высшими белковыми растениями.

Он размышлял о своем открытии, пока они проезжали мимо многочисленных полей разнообразных растений, природу которых он не мог себе даже представить. Они также проехали несколько деревенек, состоявших из больших, изящно разукрашенных и разрисованных домов нешгаи и маленьких, убогих, часто некрашенных человеческих жилищ. Через некоторое время ему надоело теоретизировать о растительной технике нешгаев и он решил заняться устройством деревень и ферм. На каждого нешгая здесь приходилось около шести людей или около трех взрослых мужчин на одного взрослого нешгая. Но ведь такого высокого и, по-видимому, сильного нешгая было явно недостаточно на трех быстро объединявшихся людей, даже если среди них были женщины.

Что удерживало людей от восстания? Рабское мышление? Какое-то оружие, которое делало нешгаев непобедимыми? Или люди просто жили в симбиозе с нешгаями, которые были для людей настолько выгодными, что они и не думали о рабстве?

Он размышлял о людях-солдатах, сидящих на сиденьях лицом к нему. Они были полулысыми. Как мужчины, так и женщины, которых он видел в-деревнях, все они имели большие залысины, хотя у детей волосы росли вполне нормально и были кудрявые, почти курчавые. Их кожа была удивительного темно-коричневого цвета. Глаза — коричневые, иногда карие. Лица — узкие, с орлиными носами, выступающим подбородком и высокими скулами.