Иное решение

В одном из райкомов партии, том самом, куда звонил сам Головин, Штейн видел в кабинете заворготделом ручной пулемет на подоконнике и три диска к нему. Значит, и партийцы сочли, что панические слухи соответствуют действительности.

Штейн решил лично убедиться в правдивости слухов и отправился на «Ленинградку». Никаких немцев там не было, но из некоторых окон, он своими глазами это видел, торчали белые флаги капитуляции.

Слушать это было невыносимо тяжело. Двадцать четыре года Головин крепил советский строй. Вся его воля, силы, талант были отданы советской власти, при этой власти он из простого красноармейца вырос до генерала, ей он верил безгранично, и вот теперь все летело в тартарары.

В этот же день после обеда до Головина довели под роспись приказ Государственного комитета обороны о переносе столичных функций в Куйбышев. Совету народных комиссаров и всем посольствам предлагалось переехать туда немедленно. Ответственность за выполнение приказа возлагалась на Молотова. Приказ был подписан Сталиным.

Ему казалось, что рухнул мир.

Тремя днями ранее, шестнадцатого октября, секретарь МК и МГК ВКП(б), кандидат в члены Политбюро и секретарь ЦК ВКП(б) товарищ Щербаков экстренно собрал актив московской партийной организации. На активе он призвал «превратить Москву в неприступную крепость», объявил всех московских коммунистов и комсомольцев мобилизованными и дал распоряжение немедленно начать формирование в каждом районе коммунистических рот и батальонов, а на всех предприятиях, учреждениях и жилых домах создать отряды и группы истребителей танков, пулеметчиков, снайперов и минеров. Но это была уже агония. Вчерашние штатские люди не могли, как по мановению волшебной палочки, в считанные сутки превратиться в железных солдат. В эти дни московская парторганизация дополнительно выставила на фронт пятьдесят тысяч коммунистов и комсомольцев в составе частей народного ополчения. Пятьдесят тысяч плохо вооруженных и почти не обученных людей были по приказу партии брошены в топку войны. Выжили единицы.

Штейн, просочившийся на собрание актива, докладывал позднее, что, помимо клятв и призывов «выстоять любой ценой и не сдать город фашистам», в задних рядах «активисты» вполголоса рассуждали, куда лучше вывезти семью и где можно схорониться во время грядущей и неизбежной оккупации.

Но ничего. Выстояли. И пусть далеко еще до развязки, но дышать уже стало легче.

По долгу службы Головин отлично разбирался в вопросах мировой и особенно европейской политики. На сегодняшний день расстановка сил была такова.

Германия ведет войну в Атлантике с Англией и Америкой, на Востоке – с Советским Союзом, в Северной Африке совместно с итальянскими войсками она отражает натиски англичан.

Италия при поддержке Германии стремится обеспечить господство в Средиземном море и Северной Африке.

Япония захватила Китай, Индокитай, Океанию и ведет яростные бои против американских и австралийских войск.

Штаты полтора месяца назад вступили в войну в крайне невыгодных для себя условиях, и их внимание сосредоточено сейчас не на Европе, а в зоне Тихого океана. Разгром японской авиацией американской эскадры в Перл-Харборе был воспринят в Америке как национальный позор и национальная трагедия. Теперь Рузвельт сделает все возможное для того, чтобы как можно скорее построить новый флот и с его помощью попытаться разбить японцев, иначе ему просто не усидеть в президентском кресле. И ему, и его администрации необходим скорейший и убедительный реванш. По всем Штатам арестованы и интернированы американцы японского происхождения. Такого не позволяли себе даже фашисты. На ведение боевых действий в Восточном полушарии у американцев сейчас просто не хватит сил.

Великобритания заперлась на своем острове, который Черчилль превратил в крепость. Она ведет войну на море и терпит поражение от немецких подводных лодок. Экономика Великобритании, зависящая от морских поставок, находится в критическом состоянии. Второй фронт в Европе Великобритания в ближайшем будущем открыть не в состоянии. Гитлер по-прежнему силен. Пусть в Германии ощущается нехватка многих видов сырья, но военная промышленность Рейха работает с нарастающими темпами. Даже если бы это было жизненно необходимо для англичан, то все равно Черчилль никогда не допустил бы высадки в Европе. Для того он и стравливал СССР и Германию, чтобы наслаждаться зрелищем этой схватки как можно дольше. Можно быть уверенным в том, что Черчилль пошлет свои войска на помощь Советскому Союзу только тогда, когда Красная армия сама сломает Гитлеру хребет и советские танки пойдут на штурм Берлина. А все его разглагольствования относительно намерений открыть второй фронт, это так… Политика… Декларация намерений и подтверждение союзнических обязательств.

У Советского Союза положение было, пожалуй, самое тяжелое из всех воюющих держав. На Дальнем Востоке сохранялась угроза японского вторжения. Для прикрытия советских границ были развернуты две армии, но они могли не выстоять в случае полномасштабного японского наступления. Хорошо, что появился противовес в лице Америки. Японцы получили сильного и решительного врага, теперь они будут вынуждены направить все свои силы на войну с ним. А вдруг самураи все-таки решат напасть на СССР? В большой политике возможны самые неожиданные повороты. Если японцы сумеют за два-три месяца разбить две наши армии прикрытия, то они получат доступ к неограниченным сырьевым ресурсам советского Дальнего Востока и Восточной Сибири. Под Москвой немцам дали прикурить, это должно охладить не в меру пылких азиатов, но, в случае японского нападения, отражать новую агрессию будет, по правде говоря, нечем.

На советско-германском фронте ситуация стабилизировалась по крайней мере до конца весны. Раньше середины-конца апреля немцы не смогут вести активных наступательных действий по погодным условиям. Пусть сейчас, в феврале сорок второго года, исход войны еще не очевиден, но уже ясно, что Советский Союз этой войны не проиграл. Может быть, он ее не выиграет, но то, что не проиграл, – это точно. Но сколько еще советских людей должны погибнуть, прежде чем наступит мир? Десять миллионов? Двадцать? Пятьдесят?

Головин не любил Германию, но и лютой ненависти к этой стране тоже не испытывал. Он рассматривал ее как сильного игрока на мировой арене и как сильнейшее в военном отношении государство в Европе. В голове его с сентября прошлого года созревала оперативная комбинация, для реализации которой сейчас наступили самые благоприятные предпосылки.

Германия ведет войну на Западе, Юге и Востоке. Еще Бисмарк предостерегал от войны на два фронта и особенно от войны с Россией. В руководстве Рейха не могли этого не понимать. Следовательно, почетный мир с Советским Союзом возможен и даже выгоден Германии, так как развяжет ей руки для войны с Англией. Это даст ей дополнительно порядка двухсот дивизий, которые сейчас воюют против СССР и которые можно будет задействовать против англичан. Заключение почетного мира в границах, оговоренных пактом 1939 года, выгодно и СССР, так как не только позволит в кратчайшие сроки восстановить промышленность во временно оккупированных районах, не только нарастить военную мощь, но и сбережет миллионы жизней. Кроме того, территориальные приобретения от этой войны Советский Союз сделал еще в 1939—1940 годах. Больше в этой войне нам искать нечего. А пока Гитлер разделается с Англией, Красная армия будет превосходить по своей мощи все армии европейских стран, вместе взятые. Тогда можно будет разговаривать с Гитлером, да и со всем миром, с позиции грубой силы. Тогда станет возможным претворение в жизнь большевистского лозунга о мировой революции! Но первым шагом к Установлению советской власти во всем мире должно стать заключение почетного мира с Германией. И чем скорее – тем лучше. В любом случае, выход СССР из ненужной и невыгодной войны повлечет за собой изменение мирового баланса сил.

Надо признать, что продолжение войны с Германией на стороне Англии и Америки тоже имеет свои политические выгоды. Союзники не только передают нам военное снаряжение, но и открывают военные технологии. Кроме того, они приглашают Советский Союз принять участие в решении вопросов о послевоенном мировом устройстве и готовы идти на значительные уступки в пользу СССР. Пойдет Сталин на заключение такого мира или нет – это его дело. Он руководитель государства, он несет всю полноту ответственности, ему и принимать решение. Но обязанность Головина как генерала разведки – дать главе государства возможность такого выбора.

Поэтому он вызвал к себе Штейна, чтобы посвятить его в свои планы и привлечь к исполнению этой комбинации. Головин знал Штейна около десяти лет. Он поручал, а Штейн исполнял хитроумные, а порой и просто опасные задания. Доверие между ними было полное, но все-таки риск сохранялся немалый. Если бы о намерениях Головина искать мира с немцами узнал кто-нибудь кроме Штейна до того момента, когда генерал мог положить на стол Сталину все карты, с указанием конкретных сроков прекращения огня и порядка отхода немецких частей с территории СССР, то можно не сомневаться – начальник военной разведки попал бы в СМЕРШ и, будучи подвергнут допросу с применением некоторых специальных методов, молил бы о скорой смерти как о высшей милости. Поэтому Головин долго, целых пять месяцев, колебался и взвешивал все «за» и «против», прежде чем начать сегодняшний разговор.