Иное решение

Ситуация.

Проще всего было бы отвести арестованного Синицина в Особый отдел. Именно это и было первой мыслью, пришедшей в Колькину голову. Пусть чекисты разбираются, это их дело. Но!.. А мало ли как отнесутся к самому Кольке в Особом отделе? Допустим, Синицин сделал враждебный выпад в сторону советской власти. Хорошо, Синицин за это ответит. А вот вы, товарищ наш дорогой, лейтенант Осипов, какие выводы для себя сделали? И правильные ли они, эти выводы? Подлец Синицин частушку спел, но вы-то ее – слышали, следовательно – сопричастны! Почему он ее спел именно при вас? Может, вы где слабину дали? Может, вы всем своим образом жизни дали врагу повод рассматривать вас как возможного соучастника? Вселили в него уверенность, что на вас можно положиться в случае чего? А не готовили ли вы, гражданин лейтенант, заговор с целью свержения советской власти? Уж не по вам ли, любезный, плачет-тоскует пятьдесят восьмая статья самого гуманного в мире Уголовного кодекса?

Нарезав по полку четыре круга, Колька решил отвести арестованного в штаб. Пусть дежурный разбирается, у него опыта больше. Зайдя в дежурку, он в двух словах рассказал дежурному по полку суть дела. Дежурный капитан с роскошными буденовскими усами молча выслушал короткий Колькин рассказ и тихо сказал:

– Караул.

Красноармеец-вестовой, крутившийся тут же, опрометью бросился вон из штаба, и через пять минут в дежурку вошли двое караульных. Винтовки с примкнутыми штыками они держали наперевес.

Капитан был по-армейски краток:

– Увести арестованного.

После того как караульные увели Синицина, немногословный капитан удостоил Осипова еще парой слов:

– Пиши рапорт.

Краткость – сестра таланта. Всего пятью словами дежурный разрулил ситуацию и по таланту своему вплотную приблизился к гениальности. На следующий же день, пока Синицин томился под арестом на гауптвахте, командир полка объявил лейтенанту Осипову перед строем благодарность за бдительность. Благодарность занесли в личное дело, и это было неплохим началом карьеры… но как-то нехорошо стали глядеть Кольке вслед сослуживцы, а при его появлении враз стихали оживленные разговоры.

Однако ход делу дан не был, и рапорт Осипова лег под сукно штабного стола. Командование полка, посовещавшись, постановило, что хватит жертв, иначе полк вообще может остаться без командиров. Да и лишнее нездоровое внимание привлекать ни к чему. Решено было не ломать жизнь старшему лейтенанту Синицину, по дурости и пьянке позволившему себе немного лишнего, и тот, отсидев трое суток на гауптвахте, вернулся к исполнению своих обычных служебных обязанностей как ни в чем не бывало. В его отношениях с не в меру бдительным лейтенантом Осиповым, правда, легла глубокая трещина. Синицин затаил зло, и зло это требовало выхода.

Точка в их отношениях поставлена не была.

Заместитель Народного Комиссара Обороны СССРНародному Комиссару Обороны СССРМаршалу Советского Союза Ворошилову К.Е.

«___» апреля 1940 г.

Отчет О работе Управления по начальствующемусоставу РККА за 1939 г.

‹…› Очистка армии и пересмотр уволенных (без ВВС)

В 1935 г. уволено 6198 чел., или 4,9% к списочной численности.

В 1936 г. уволено 5677 чел., или 4,2% к списочной численности.

В 1937 г. уволено 18 658 чел., или 13,1% к списочной численности (из них политсостава 2194 чел.). Из общего числа уволенных в 1937 г.:

Мотивы увольненияВсего уволенных в 1937 г.Из числа уволенных восстановлено в 1938—1939 гг.Фактически осталось уволенных

А) арестованы

4474

206