Приемыш обезьяны

– Я не вполне разумею, что вы хотите сказать словом страх, – заявил Тарзан: – Как и львы, страх тоже различен у различных людей. Но для меня единственное удовольствие охоты заключается в сознании, что дичь моя настолько же опасна для меня, насколько я сам опасен для нее. Если бы я отправился на охоту за львами с двумя скорострельными ружьями, с носильщиком, и двадцатью загонщиками, мне думалось бы, что у льва слишком мало шансов, и мое удовольствие в охоте уменьшилось бы пропорционально увеличению моей безопасности.

– В таком случае остается предположить, что мосье Тарзан предпочел бы отправиться на охоту за львами нагишом и вооруженный одним лишь ножом? – рассмеялся говоривший раньше, добродушно, но с легким оттенком сарказма в тоне.

– И с веревкой, – добавил Тарзан.

Как раз в эту минуту глухое рычание льва донеслось из далеких джунглей, словно бросая вызов смельчаку, который решился бы выйти с ним на бой?

– Вот вам удобный случай, мосье Тарзан, – посмеялся француз.

– Я не голоден, – просто ответил Тарзан.

Все рассмеялись, за исключением д"Арно. Он один знал, насколько логична и серьезна эта причина в устах обезьяны-человека.

– Признайтесь, вы боялись бы, как побоялся бы каждый из нас, пойти сейчас в джунгли нагишом, вооруженный только ножом и веревкой, – сказал шутник.

– Нет, – ответил ему Тарзан. – Но глупец тот, кто совершает поступок без всякого основания.

– Пять тысяч франков – вот вам и основание, – сказал другой француз. – Бьюсь об заклад на эту сумму, что вы не сможете принести из джунглей льва при соблюдении упомянутых вами условий: нагишом и вооруженный ножом и веревкой.

Тарзан взглянул на д"Арно и утвердительно кивнул головой.

– Ставьте десять тысяч, – предложил д"Арно.

– Хорошо, – ответил тот. Тарзан встал.

– Мне придется оставить свою одежду на краю селения, чтобы не прогуляться нагишом по улицам, если я не вернусь до рассвета.

– Неужели вы пойдете сейчас? – воскликнул бившийся об заклад. – Ведь темно?

– Почему же нет? – спросил Тарзан. – Нума бродит по ночам, будет легче найти его.

– Нет, – заявил тот. – Я не хочу иметь вашу кровь на совести. Достаточно риска, если вы пойдете днем.

– Я пойду сейчас! – возразил Тарзан и отправился к себе в комнату за ножом и веревкой.

Все остальные проводили его до края джунглей, где он оставил свою одежду в маленьком амбаре.

Но когда он собрался вступить в темноту низких зарослей, они все пытались отговорить его, и тот, кто бился об заклад, больше всех настаивал на том, чтобы он отказался от безумной затеи.