И грянул гром

Она смотрела на его лицо, нежную загорелую кожу, зеленые глаза и черные вьющиеся волосы.

— Я не могу, это ужасно, ужасно, ужасно!

— Тогда я все расскажу.

Она встала и медленно вышла из комнаты. Ее плечи содрогались от тихих всхлипываний. Но Дирк был уверен, что она придет.

Глава 62

В назначенное время Син подъехал к особняку Голдбергов на легкой пролетке. Он походил на богатого купца с Востока. Все сиденья были завалены пакетами. Син не знал вкусов трехлетней девочки. Во всех свертках находились куклы. Была там большая китайская кукла, которая закрывала глаза, когда ее переворачивали, маленькая тряпичная куколка с белыми косами, которую можно было поить, кукла, которая пищала, когда нажимали ей на живот, куклы в национальных костюмах и младенцы в пеленках.

За повозкой шел Мбеджан, ведя главный подарок, который Син считал очень оригинальным. Это был пегий шотландский пони с маленьким английским седлом и крохотной уздечкой.

На гравийной дорожке стояло множество экипажей. Захватив подарки, Син с трудом прошел сотню ярдов до дома. Он посмотрел на причудливо орнаментированную крышу здания, попытался рассмотреть лужайки. Он брел на становящиеся все громче и громче крики. Вдруг кто-то дернул его за правую брючину, и он остановился.

— А это все — мои подарки? — раздался голос где-то у его колена.

Он склонил голову и увидел профиль миниатюрной мадонны. На овальном лице, обрамленном пышными вьющимися волосами, сияли огромные глаза.

— Это зависит от того, как тебя зовут, — уклончиво ответил он.

— Меня зовут мисс Темпест Фридман. Я живу в Охотничьей долине. В Питермарицбурге. Так это мои подарки?

Син опустился на колени и оказался лицом к лицу с Мадонной.

— Всего вам самого наилучшего, мисс Фридман.

Она упала на колени и, дрожа от возбуждения, стала разворачивать свертки. Их окружила шумная ватага детей. Темпест быстро навела порядок, хотя руки у нее были заняты. Один из маленьких гостей решил помочь ей развязать свертки, но она налетела на него, как тигрица, с воплями: «Это мои подарки».

Сидя среди оберток и кукол, она посмотрела на последний сверток в руках Сина.

— Это последний? Син покачал головой:

— Нет, это для твоей мамы. Но если ты оглянешься, то, может, найдешь кое-что еще.

Широко улыбаясь, Мбеджан вел шотландского пони. На какое-то мгновение Темпест лишилась дара речи, потом, свистнув, вскочила на ноги. Забыв о гостях, она бросилась к лошади. А маленькие девочки набросились на кукол, как шакалы на еду, брошенную львом.

— Подними меня! Подними меня! — Темпест подпрыгивала от нетерпения.