— Что ж, прошу!
Алексей Владимирович сделал приглашающий жест в сторону трех массивных кресел, стоявших возле низкого и круглого стеклянного столика. И пока Петр и Глаголев усаживались, достал из небольшого шкафчика, стоявшего рядом, ярко-красный термос и три чашки.
— Кофе! Только что сварен, — сказал он и разлил кофе по чашкам.
Затем достал оттуда же вазочку с печеньем и поставил ее на стол.
— Ну вот вы и здесь! — сказал он, усаживаясь в кресло и все с тем же любопытством глядя на Петра.
Петр поднес чашку к губам и мельком оглядел комнату. Стена, возле которой стоял письменный стол, была завешена огромной картой Гвиании. Вдоль нее на всем протяжении шел низкий и длинный шкаф, забитый книгами в ярких обложках. Петр почувствовал, что его охватывает зависть: это были книги по Африке. Он невольно вздохнул.
Посол усмехнулся:
— Знакомая реакция! При виде новых книг я веду себя так же. Он обернулся к Глаголеву:
— Вот видите, оказывается, товарищ Николаев интересуется не только кулачными боями!
И хотя в голосе посла были шутливые нотки, Петру стало невольно не по себе, и он мысленно приготовился к неприятному разговору.
Посол отпил кофе, помолчал.
— Ну ладно, — сказал наконец он. — С товарищем Глаголевым у нас уже была беседа.
Петр украдкой глянул на Глаголева. Тот слушал с непроницаемым лицом.
«А ему, видимо, здорово за меня попало», — подумал Петр.
— Товарищ Глаголев здесь ни при чем, — начал было он, но посол перебил его:
— Дело не в том, кто виноват. Но как вы, человек с университетским образованием, любящий книги… Так по крайней мере писал мне о вас ваш научный руководитель и мой старый друг профессор Иванников — и вдруг… пустились в кулачный бой.
Он усмехнулся и недоуменно пожал плечами.
— Честно говоря, вы всех нас здесь здорово подвели. Конечно, мы и эту кашу расхлебаем, и не такое бывало, но как же вы… как же вы не подумали, чем все это может кончиться?
В голосе его было искреннее огорчение, и Петр почувствовал, что, как мальчишка, заливается краской.
Посол легко поднялся из кресла и подошел к карте Гвиании.