— Нет, просто хочу еще раз убедиться в том, что вы действуете традиционными методами.
— Что поделаешь, мы старая нация, нация купцов и промышленников. А здесь, в Гвиании, у нас слишком много вложено. Мы просто защищаем наши деньги. И не только здесь, а везде, куда вложили их наши отцы и деды. Не мешайте нам в этом, Нейл!
Мистер Девон стоял в саду до тех пор, пока свет фар машины полковника не исчез за ближайшим поворотом. Потом он медленно вернулся в холл, присел к бару.
На шахматной доске мирно лежала миниатюрная фотокамера. Он задумчиво переложил ее на стойку, машинально принялся расставлять фигуры. Итак, англичане подготовили какую-то важную операцию, в которой главная фигура — этот русский. Операция, судя по всему, в полном разгаре.
Он достал из холодильника, стоявшего около бара, жестянку пива, двумя точными ударами консервного ножа пробил в крышке ответстня. Холодная струйка потекла в горло… Да, что может быть прекраснее свежего холодного пива в такую жару?
Тыльной стороной кисти отер губы.
Значит, так, разберемся по порядку. Сначала англичане задерживают русского консула. Это было элементарно просто — уличная пробка, проверка документов. Николаева встречает Рекорд. Кто-то прокалывает шины.
Девон усмехнулся: полковник Роджерс дорого бы дал, чтобы узнать, кто это сделал. А ведь узнать было несложно. Парни Девона, следившие за машиной австралийца, лишь слегка потрясли мальчишку, проколовшего колесо, и он описал человека, заплатившего ему за это два шиллинга. Судя по описанию, это был один из «левых» профсоюза Бора. А если так, значит Бора что-то знает. Но что?
Девон допил пиво и подошел к телефонному аппарату на столике в углу, набрал несколько цифр.
— Посольство США, — отозвался молодцеватый мужской голос.
— Говорит Девон.
— Слушаю, сэр!
— Наверху кто-нибудь есть?
— Так точно, сэр. Шифровальщики только что потребовали картонку пива.
— Передайте, что я сейчас приеду. Он положил трубку.
Неожиданно бра, освещавшие холл мягким, почти лунным светом, мигнули раз, другой, третий и погасли совсем.
«Забастовка, — вспомнил американец и усмехнулся. — Борьба против неоколониализма! Напрасно англичане все еще кичатся, они уже здесь ничего сделать не могут. Их время ушло навсегда. Мощная всеобщая забастовка — и им придется сначала потесниться, а потом…»
Он опять усмехнулся: «В конце концов одряхлевшая нация всегда уступает молодой. Новое приходит на смену старому, молодая нация диктует условия».
И твердым, уверенным шагом он пошел через темный холл к двери, ведущей в гараж.
На воротах гаража белел листок: это была листовка объединенного забастовочного комитета о предупредительном прекращении подачи электричества в Луис с 9 до 10 часов вечера — напоминание о готовящейся всеобщей забастовке, забастовке, которая должна была охватить всю огромную страну — от космополитического города Луиса до захудалого городишки Бинды, в маленьком рест-хаузе, в котором в это время ужинали поздние гости.