Не говоря уже о том, что это был повод увидеть ее.
8
Ответили не сразу. И даже после того, как сняли трубку, в ней долго никто не отзывался. Наконец сухо предложили:
– Говорите.
– Одинцов?
– Да.
– Долотов говорит, здравствуй.
– А, Боря!
– Ты мне нужен. У меня дело к тебе.
Одинцов помолчал.
– Если не по телефону, вали сюда, в редакцию, я дежурю.
Одинцов объяснил, как доехать, и Долотов положил трубку.
«Транспортная авиация» занимала четвертый этаж типового здания в новом районе города. В комнате, на дубовых дверях которой красовалась знакомая фамилии, стояли два стола, вплотную придвинутых друг к другу. Напротив Одинцова сидела женщина в сером платье. Долотов едва успел поздороваться, а Одинцов пожать ему руку, как в комнату быстро вошла рослая девушка в ярких брюках, с длинными светлыми волосами. В руках у нее был газетный полулист, на котором белели не заполненные текстом места. Одинцов жестом пригласил Долотова садиться и о чем-то заговорил с девушкой. Долотов не вслушивался. Женщина могла помешать ему, и он пытался по ее виду определить, здешний ли она работник, а если нет, то надолго ли пришла.
Встретившись с ним взглядом, она едва приметно улыбнулась, и он тут же вспомнил, что видел ее в ресторане поезда, когда возвращался из Лубаносова и встретил Одинцова. «Она слегка загорела, вот и все. Те же губы, тот же негроидный профиль…»
– Извините, я вас не сразу узнал, – сказал Долотов. Она кивнула и понимающе улыбнулась, соглашаясь, что такое простительно.
Зашелестев газетой, девушка стремительно вышла, одарив улыбкой всех вместе и никого в отдельности.
– Знакомьтесь, это Борис Долотов, человек с большой буквы, – то ли в шутку, то ли всерьез сказал Одинцов.
– Лидия Владимировна, – охотно назвалась женщина. – Никогда не видела живых людей с большой буквы. Мне казалось, это выдумка литераторов.
– А ваш друг и есть литератор, – напомнил Долотов.
– Правда. Я и забыла.