Соленое озеро

Она вскрыла печати и стала читать. Аннабель сильно побледнела.

— Эти письма... — пробормотала она.

— Ну, что же, — спросила, не прерывая чтения, Сара. — Я читаю их.

— Вы их читаете!..

— Я их читаю, потому что они мне адресованы.

— Они вам адресованы?!.. Но, Сара, ведь они адресованы миссис Гуинетт.

— Конечно, конечно, — сказала Сара. — Адрес неполный; там должно было значиться: миссис Гуинетт номер один. Но вы понимаете, что у меня еще не было времени известить моих корреспондентов о новом браке моего мужа.

— Вашего мужа?

— Нашего мужа, если вам это больше нравится, дорогая Анна.

— Нашего мужа! — повторила Аннабель.

Она стояла. Теперь подошла к Саре. Сара спокойно смотрела, как она приближалась к ней; не переставая чистить картофелину, которую держала в руках.

— Где он? — резко спросила Аннабель.

— Кто, он?

— Он, пастор!

— Если вы говорите о Джемини, — небрежно сказала Сара, — то перестаньте величать его титулом, которым его больше величать не надлежит. Надеюсь, впрочем, что он скоро получит другой, более важный, более соответствующий его дарованиям, которые, действительно, исключительны.

— Я вас спрашиваю, где он?

— Вы спрашиваете и не даете мне даже времени ответить вам. Сейчас он в скинии, вместе с Кимбеллом, Уэлзом и двенадцатью апостолами. Президент Брайам, увлеченный его качествами, о которых я сейчас говорила вам, а также его нашумевшим обращением, желает, чтобы его посвящение в теологические таинства было обставлено таким образом, чтобы как можно скорее возможно было дать ему высокое назначение. Если Брайам Юнг будет на этом настаивать, то наш Джемини раньше чем через месяц будет принят в орден Мельхиседека. Попасть в орден Мельхиседека в тридцать четыре года! Подумайте-ка об этом, сестра моя! Только Хайрем Смитт, родной брат пророка Брайама, Кимбелл и великий Ореон Пратт, мой дядя, удостоились в этом возрасте такой чести. Сознайтесь, дорогая Анна...

— Запрещаю вам называть меня так! — горячо вскричала Аннабель.

— Как вам угодно, — холодно сказала Сара. — В таком случае, я буду называть вас миссис Гуинетт номер второй, заметив вам, впрочем, что ваши теперешние разговоры плохо вяжутся с выражениями дружбы, которые вы сейчас вот расточали мне, раньше чем стали задавать все эти вопросы.

Аннабель разразилась долгим отрывистым хохотом.