Мы не стали ждать Арсена, взяли такси и поехали. И снова Карай лег на мягкое сиденье.
Когда Ева открыла нам дверь, Андрей молча внес в переднюю оба чемодана. Мне он не доверил ни одного из них. А ведь с пустыря я нес этот тяжелый чемодан, и он даже не думал взять его у меня…
Ева что-то говорила, смеялась, звала нас пить чай. Но, оказывается, – так, во всяком случае, утверждал Андрей, – мы не могли остаться…
– Андрей, – девушка потупилась, – вы моего брата не видели?
По тому, как был задан этот вопрос, я почувствовал, что она хочет узнать больше, чем спрашивает.
– Арсена? – переспросил Андрей. – Нет, мы его не видели. Но я думаю, что скоро он будет дома. Вероятно, сейчас явится.
– Он хороший мальчик, – робко сказала Ева. – Может быть, немножко избалован…
– Да, пожалуй, что есть немного, – вежливо согласился Андрей.
Ева никак не могла успокоиться:
– Понимаете, я не хотела говорить, но я недавно узнала, что он бросил школу. – У Евы дрогнули губы. – В этом я виновата…
– Вы ни в чем не виноваты! – Андрей ласково взял ее за руку. – И все теперь будет хорошо. Ни о чем, прошу вас, не тревожьтесь…
Я оставил их. Мне пришлось довольно долго ждать Андрея в парадном. Мимо меня прошмыгнул Арсен. Я попытался заговорить с ним, он не ответил. Наконец появился Андрей, и мы – в который уже раз! – вышли из этого дома на улицу.
Андрей повертел перед моим носом красным наперстком.
– Я срезал ему ноготь! – объявил он с торжеством, как объявляют о большой победе, и бросил наперсток в урну.
– Для начала и это дело, – сказал я.
– А что! Мальчишка еще будет человеком!
ВСТРЕЧА С ЭЛЬ-ХАНОМ
Камень качнулся, осел и сорвался вниз. Он прыгал с уступа на уступ. Только и слышалось: цок! цок! Горное эхо подхватило и размножило этот звук. Уже камня и видно не было, а снизу все доносилось сухое щелканье, будто орехи падали с буфета на пол.
Карай заглянул в пропасть, попятился назад и отрывисто залаял. Этот собачий бас, который всегда вызывал довольную усмешку на лице Андрея, теперь едва слышался. Когда Карай лаял дома, в шкафу дребезжала посуда. Ева сердилась: «Оглохнуть можно из-за этой собаки!» Тут, в горах, среди скал, засыпанных снегом, басовитый лай снова напоминал беспомощное щенячье тявканье, хорошо знакомое Андрею: когда-то маленький Карайка вот так же удивленно лаял на мир, забравшись в голенище хозяйского сапога…
Андрей вытащил из кармана кусочек сахара и дал собаке. Он с удовольствием почувствовал деликатное прикосновение холодного носа к своей ладони. Карай взял сахар осторожно, не торопясь – сначала обнюхал, потом захватил зубами. Он никогда не вырывал лакомства из руки, как это делают некоторые собаки. Ева говорила, что Карай понимает приличия…
ebooksa