Товарищ маузер,

Делать нечего. Не отходя от окошка, чтобы никто не занял его места, Шампион перечитал свое сочинение. Неужели же и эта телеграмма не будет напечатана?! Нет, все равно он не сложит оружия. Он будет верен своему долгу до конца…

Время тянулось. Телеграфист все еще стучал на ключе. Шампион заглянул в бланк, который лежал перед телеграфистом. После слов «совершенно секретно» шли длинные колонки цифр, от которых рябило в глазах. Француз протер пенсне. Ого, шифр! Весьма любопытно, что же сообщает губернатор всемогущему министру внутренних дел? Очень возможно, что эта депеша содержит сведения, которые могут интересовать революционеров. Но все равно в этих цифрах ему не разобраться… Тут нужен специалист, такой, как, скажем, господин Пурмалис. Кстати, ведь Шампион только что встретил его во дворе клуба Атлетов. Но Шампион понимал, что бланк шифрограммы бородач не отдаст ни за какие деньги. И журналист, делая вид, будто правит свой репортаж, стал лихорадочно переписывать цифры в блокнот. Слава богу, что рядом по-прежнему никого не было, а телеграфист за блестящими стеклами пенсне Шампиона не видел, куда направлен его взгляд.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ,

в которой, как сказал бы Шампион, сильно попахивает предательством

1

Регус с Лихеевым должны были чувствовать себя победителями.

Однако вид у них был весьма кислый.

– Трое за шестнадцать наших – печальный баланс, – сказал Лихеев, глядя на трупы революционеров, которых выносили из третьей квартиры.

Регус не ответил, а лишь кивнул полицейскому фотографу, чтобы тот следовал за ним. Войдя в пятую квартиру, он шарахнулся назад и зажал нос платком. Из разбитой лабораторной посуды исходили смрадные и удушливые испарения.

– Воняет хуже, чем от падали! – сморщился Лихеев и открыл уцелевшие ставни.

В ярком свете картина опустошений, которая предстала их глазам, казалась еще ужаснее. Израсходовав пять кассет, фотограф ушел.

– Вряд ли эти снимки поднимут наш авторитет в глазах публики, – иронически заметил Лихеев. – Ни одного трупа.

– Ерунда! – проворчал Регус. – В газеты дадим что-нибудь из архива… Когда там, во дворе, пересчитывали жильцов, я сразу почувствовал, что дело неладно – птички выпорхнули и клетка окажется пустой.

– А не кажется вам, Иван Эмерикович, – спросил Лихеев, – что в последнее время роли переменились? Не мы, а они одерживают победы. Мне иногда уже чудится, как я раскачиваюсь на фонаре.

– Чушь! – буркнул начальник тайной полиции, хотя и его нет-нет да и одолевали смутные страхи, особенно когда он находился в сильном похмелье. – А все-таки кое-что нам выловить удалось, – проговорил он, вытащив из вонючей фиолетовой лужи мокрый листок. – Вот где целое богатство!

Это было письмо, которое Робис в горячке боя забыл уничтожить. Случилось так, что оно как раз попало в эмульсию, проявляющую тайные чернила.

– Богатством не пахнет, скорее чем-то другим! – усмехнулся Лихеев, довольный своим остроумием.

– А вот как раз и богатством! Надо только уметь читать между строк. Коли пишут, что к нам не попали эти четверть миллиона, то это значит… Ну, догадаетесь сами?…

Лихеев посмотрел на него с удивлением.

– Это значит, что деньги через несколько дней будут наши. Понятно?