Герасим весь из себя красивый сидел за рулем машины. Белый мохер жилета, под черной великолепной шевелюрой, уложенной известным парикмахером, манил своим уютом. Сами понимаете, зима… Машина уехала в темноту неизвестности. На мне был мохеровый джемпер из меланжевой пряжи. Мохер с мохером хорошо соединились…
Любовь в темноте машины, на проселочной дороге. Вдруг, откуда не возьмись, машина, едет, светит фарами. Всю обедню испортила. Быстро накинули мы на себя вещи и сделали вид, что едем… Место для следующего свидания Герасим выбрал в заброшенной квартире своего родного брата.
Светлая норковая шубка упала на кресло.
– Новая шубка? – спросил Герасим, и усмехнулся.
– А, вчера купила, – ответила я радостно.
– Подожди меня, я скоро приду, – сказал мужчина и растворился за дверью.
Я ходила по чужой квартире, в которой если кто и жил, то очень редко. На кухне лежали старые колеса от машины. Новые, зимние шины он уже поставил на машину. На газовой плите, старой и грязной стоял убогий древний чайник. Вряд ли здесь ели или варили пищу, если это и делали то очень давно. В единственной комнате стоял светлый шкаф фанерной породы, стояла кровать металлическая, круглый деревянный стол не нарушал музейной убогости. Я обошла все на пять раз, посмотрела на заснеженный парк за окном. Дверь медленно открылась, в запахе снега и свежести появился Герасим, сияющий, как хромированные шарики на кровати. В руках у него был джентльменский набор: шампанское, конфеты, бананы. И правильно, еды в этой странной квартире не было. Нашлись чашки, немного стало теплее. Кровать, была уже как бы и к месту, но скрипела она безбожно. Пришлось перейти на твердую поверхность – пол. Да, без шампанского любовные подвиги в забытой квартире были бы невозможны.
Раздался звонок телефона, скромный голос Свифта, спросил:
– Агнесса, ты где? Когда тебя ждать?
– Скоро.
Загадкой для меня оказался его звонок: как Свифт узнал номер телефона в заброшенной квартире, принадлежащей семье Герасима? Настроение несколько упало, а у Герасима радость от удачной половой стыковки цвела на лице. Волосы у него от радости встали дыбом, он осторожно их пригладил, и стал сам себя красивее. Ба, а может, он чего хватил до шампанского? Может, мужского эликсира потенции? Сильно много радости излучало лицо мужчины, и уж очень он был силен, в мужском плане.
Странный этот Герасим, по две недели после встреч в упор меня не видел.
Прошло пару недель.
– Едем?
Я согласилась, а он проехал… метров сто и остановился:
– Снимай одежду, – прозвучало, как приказ, через пять минут он добавил, улыбаясь, – получим мы с тобой волчий билет.
– Это еще почему? – удивилась я.
– Да, ты посмотри, мы стоим под окнами здания, тут люди ходят, а на тебе вещей, одни сапоги, да волосы, – уточнил Герасим.
– Да, но какое тело! Хоть бы похвалил, давай отъедем в сторону от ламп.
– Ха, так у меня туфли отдельно от меня, чем нажимать буду, сама, понимаешь, брюки не юбка, через голову не снять.